Осиное гнездо

К веским аргументам Аси прибавилась и процедура освоения пяти миллионов гривен, полученных на строительство дамб вдоль Тисы. Нельзя же было освоить такую сумму даже на бумаге за каких-то два — три месяца. Это было бы просто не реально и могло бы вызвать подозрение у каждого чиновника любого ранга. Зачем подводить себя и высокое начальство? Да и Ганич с пеной у рта доказывал, что пять миллионов не освоить раньше марта.

— Надо представить, что мы действительно возводим эти дамбы. Что получается? Техника подвозит грунт, вернее сначала камни, эдакие огромные булыжники и самосвалы сваливают их в реку. Эти камни надо засыпать другими, более мелкими камнями, потом уложить, а потом насыпать и утрамбовывать грунт, и снова камни уложить на цементном растворе, потом обтянуть сеткой — рабицей. Да тут год нужно работать и очень напряженно.

— Андрей Федорович, ты хорошо говоришь, но ведь есть метод ускоренного строительства. Сделай, вернее, покажи работу в три смены, и тогда ты сократишь до… двадцатого февраля. Это крайний срок. Двадцатого все отчеты должны быть у меня на столе. Будут ли там мертвые души фигурировать в платежных ведомостях, или вымышленные фамилии, от фонаря, как ты говорил прошлый раз, меня нисколько это интересовать не будем. Если липа, так липа от начала и до конца. Только это должна быть правдивая липа.

— Хорошо, я постараюсь показать работу в три смены без выходных. Это будет похоже на правду, — сказал Андрей Федорович.

— Вот и молодец. И с разводом ты молодец. Так что теперь, Андрей Федорович, старайся вникать в работу администрации в целом. Я планирую, после этого отчета о возведении дамб, уйти в отставку, и тогда ты займешь мое место. Ты заслужил это, надо честно признать. Ты честный парень, я в этом уже перестал сомневаться.

— Да что вы, Дмитрий Алексеевич? Вызывайте Асю сюда, и живите здесь с ней вдвоем и да будет вам брачное ложе вечной радостью. Мне легче работать под вашим началом, чем самостоятельно. Я лидер не такого масштаба, как вы.

— Я хочу пожить в Испании. Я и дочку с собой заберу. Мне и пенсии хватит. А если вернусь когда, ты мне предоставишь какую-нибудь небольшую должность. Гривен этак на двести — триста в месяц.

— Я и вашу супругу определю, на какое-нибудь место и дочку тоже, я человек слова, можете мне верить. Я еще никого никогда не подводил и данного слова не нарушал.

— Я верю тебе, а пока иди, дорогой, — сказал Дискалюк и протянул руку своему заму.

Дмитрий Алексеевич, сам того не замечая, становился другим человеком. Его сейчас беспокоило только одно. Как бы побыстрее отчитаться за эти пять миллионов, будь они неладны. Надоело все: и это рабское преклонение, пока ты начальник, и постоянные взятки, к которым уже все привыкли, и сами несут, и в выдвижной ящик стола складывают, преданно улыбаясь при этом, и те огромные суммы в банках, которые так же опасны, как и хороши. Погорел же Павел Лазаренко со своими миллионами, арестован Жардицкий, а ведь оба были депутатами.

«Нет, надо искать норку, спрятаться там, влезть туда ночью, так чтоб ни одна душа не увидела, ни один глаз не заметил… вместе с Асей и с ее божественной красотой. С ней, как в раю: радостно, тихо, уютно. И дочку надо определить. Где мы — там и она. Нечего ей икру метать, да слезы лить по матери. Что было, то прошло, уже не вернешь», размышлял он, стоя у окна. Эти размышления прервала секретарша Леся.

— Уже все собрались в актовом зале, у вас сегодня совещание с председателями сельских советов, или вы забыли?

— Ах, да. Я действительно запамятовал, так много всего.

Он спустился этажом ниже, вошел в актовый зал, переполненный людьми. Кроме председателей и секретарей сельских советов, тут сидели работники всех служб исполкома, среди которых сельские начальники просто затерялись. Если председателей сельских советов насчитывалось менее двадцати, то обитателей Осиного гнезда перевалило за три сотни и стало приближаться к четыремстам.

Заместители Дискалюка, собрались в специальной комнате, как в старые добрые времена, когда во главе всего и всех стоял первый секретарь райкома партии. Даже здание то же самое, те же кабинеты, тот же актовый зал. Только вывеска изменена, да название должностей изменилось. И, пожалуй, прибавились… неограниченные возможности, почти легально набивать собственные карманы.

Но теперь здесь они и ожидали главного человека — Дмитрия Алексеевича.

Андрей Федорович вытянул голову и устремил глаза на входную дверь, а когда Дмитрий Алексеевич открыл ее, привстал и попытался захлопать в ладоши, но коллеги не поддержали его. Правда, все дружно встали и наклонили головы.

— Пойдемте, товарищи, простите, господа. Скоро десять лет, а все не отвыкну, недаром говорят: привычка — вторя натура, — сказал Дискалюк и дружелюбно улыбнулся. — Ты, Андрей Федорович, хорошо подготовился к докладу?

— Две недели недосыпал, а три последних ночи вообще не ложился, — пролепетал Ганич.

— Тогда ты должен наизусть прочитать, — поддел его Мавзолей.