Осиное гнездо

Сейчас здесь, сидя в кресле и с трудом взгромоздив ногу на ногу, госпожа Дурнишак, неестественно улыбалась, чтобы привлечь внимание не только к своей прическе а-ля Мадлен Олбрайт, но и к модному, сильно укороченному платью, едва прикрывающему бедра. Но сильные мира сего долго не обращали на нее никакого внимания: их умы сейчас были заняты идеей покраски Осиного гнезда, которое впредь должно именоваться Белым домом. И только помощник Дундуков, когда госпожа Дурнишак так патетически стала произносить его фамилию, делая тонкие намеки на толстое обстоятельство, обратил не нее внимание.

— Кто вас так изуродовал, Абия Дмитриевна? Что у вас за прическа? И потом, эти длинные кривые ноги! Да у вас трусы видны! Уберите это. Вы вовсе не соблазнительны, вам не семнадцать лет.

— Пятьдесят девять! — поспешил сообщить Буркела. — Уж четыре года пенсионный возраст.

— Что — о? — как бы проснулся Дискалюк. — Ну-ка поднимитесь, госпожа…

— Дурнишак, — подсказал Буркела.

— Дэндишак. Встаньте-ка, покажитесь во всей буржуазной красе.

— У меня сегодня день рождения, — жалобно пропищала госпожа Дурнишак, — я не для себя, для вас старалась. Я хотела всем напомнить, что в мире, кроме долларов, этого всемирного зла, ради которого совершаются всякие преступления и сеется ненависть между людьми, есть что-то другое…

— Что другое?

— Что?

— Что? — посыпалось со всех сторон.

— Женская красота, например. Я так старалась, но, может, не получилось, — произнесла она жалобно и заплакала.

Мужики заморгали глазами, а женщины вначале прыснули, но потом все погрузились в раздумье, способствуя установившейся мертвой тишине. Даже Дискалюк снял очки и глубоко вздохнул.

— Я предлагаю в качестве компенсации за моральное унижение и психологическое расстройство, — поднялся с места Буркела, — собраться всем в колидоре и проздравить Абию Димитриевну с днем рождения. Все же она наш боевой товарищ, бывший активный боец партии.

— Я поддерживаю. Расходитесь все по своим рабочим кабинетам, потому как там образовались огромные очереди, быстро примите население и примерно через часик все и соберемся здесь на втором этаже, — дал команду Дискалюк.

— Какой добрый, какой милый человек этот господин Дискалюк, — радостно сказала Дурнишак, направляясь к себе на четвертый этаж. — Вовсе он не Доска-люк, куда мусор сбрасывают, а Дискалюк, Диск — музыкальный диск, вот, кто он такой. Тра-та-та, тра-та-та. Мы смело с бой пойдем за власть советом и ни один не умрем в борьбе за это!

— Распелась выдра, — сказал кто-то из сотрудников Осиного гнезда, шествующий по коридору.

— Ой, вы очи, очи дивочи, — скрипела госпожа Дурнишак ни на кого, ни что не обращая внимания.

51

Если вы родились под счастливой звездой, то это непременно на Раховщине, а раз вы здесь родились, то вам не один раз придется оббивать пороги Осиного гнезда. И каждый раз вы будете удивляться, откуда столько народу у кабинетов чиновников, зачем посетители тащат с собой сумки, набитые всяким добром? И это бедный люд. А кто побогаче, те конечно же — кошельки, набитые долларами.

Действительно, Осиное гнездо напоминает кишащий муравейник. Здесь одних сотрудников больше трех сотен, а посетителей свыше тысячи и так каждый день, кроме субботы и воскресения. На некоторых этажах люди задолго записываются в очередь, а производящий запись в эту очередь протягивает ладошку в виде лодочки и эта лодочка закрывается лишь тогда, когда вы вложите туда хрустящую бумажку с изображением Джорджа Вашингтона. И люди не очень-то возмущаются.

Недавно стало известно, что некий гражданин Украины, житель Раховщины, отправился в Киев, чтобы получить визу в Австрию. Оказалось, что надо записаться в очередь на запись в следующую очередь, когда в той второй очереди, можно будет терпеливо выстаивать в течение недели, чтобы попасть на прием к тому лицу, которое занимается вопросами драгоценных виз. Запись на предварительную очередь стоит сто долларов. Сколько платить при получении визы еще никто не знает.

А здесь, на Раховщине, всего десять долларов, а то и пятерка сойдет. Особенно у госпожи Дурнишак, потому что к ней на прием идут в основном работники народного образования и медики. И те и другие — нищие. Это при Николае втором учитель зарабатывал двести рублей в месяц, а буханка хлеба стоила две копейки, килограмм мяса — двенадцать копеек. Но недовольное учительство, как и вся интеллигенция, пошло за картавым маленьким жиденком, который обещал землю крестьянам, фабрики и заводы рабочим, а когда очутился у власти, тогда, в знак благодарности, установил такой скудный заработок, что советский учитель никогда не мог прокормить себя. И это не самое главное. Самое главное то, что он построил концлагеря, окутал страну колючей проволокой, изгнал интеллигенцию и за свое короткое правление уничтожил тринадцать миллионов граждан своей страны.