Осиное гнездо

Мария, похоронив мать, стала полноправной хозяйкой дома терпимости. Она стала получать пособие на детей. Это был источник не только существования, но и источник принятия вовнутрь горячительного, потому что это горячительное туманит мозг и создается иллюзия счастья и благополучия. Возрадуйтесь, нищие духом!

68

Наконец Дискалюк взял отпуск и отправился вместе с Недосягайко в Мисхор на целых двадцать четыре дня, а у руля района остался первый заместитель Мавзолей Ревдитович Пиявко.

Антонина Недосягайко так выросла в толщину за последние два года, что в ней трудно было узнать ту, прежнюю, худую пигалицу, вес которой не превышал пятидесяти пяти килограмм при росте метр семьдесят. И вот теперь на дрожжах демократии и при поддержке Дмитрия Алексеевича, она подобрела, невольно прихватив лишних двадцать килограмм.

Дмитрий Алексеевич весил гораздо больше, и теперь его душа стала тосковать по более стройным представительницам прекрасного пола. Он искал, но не находил причин отказаться от совместной поездки на берег моря, но он уже дал обещание, а слово не воробей — вылетит, не поймаешь.

Как только «влюбленная» парочка отбыла на юг сроком на двадцать четыре дня, Мавзолей стал прикладывать максимум усилий, чтобы поднять престиж района до международного уровня.

Во-первых, он активно провел переговоры с румынской делегацией о совместном использовании рыбных ресурсов Тисы, что позволило румынам в будущем вылить в Тису десятки тонн отравляющих веществ и укоротить жизнь тысячам граждан, живущих на правом, равно как и на левом берегу капризной реки.

Только ушли румыны из кабинета Мавзолея, как в Рахове, впервые за многие годы появился настоящий иностранец с темным капиталистическим прошлым, гражданин Швеции Йоргансон.

— Ми покупай у вас пиль-пиль материал на зеленый бумажка. Ми доставляйт техника, техника чик — чик и конец. Ми паковайт на целофан и за граница тук-тук — тук.

— Нам не нужны деньги, я тебе одно дерево и так дам, у нас лесов много, — сказал Мавзолей. — А ты что, баньку собираешься строить или как?

Швед достал из портмоне небольшой ящик, нажал на кнопку, загорелась красная лампочка, и понеслась чисто русская речь — полный перевод со шведского языка.

— Ух, ядрена вошь, — сказал Мавзолей.

— Фюить-фюить-фюить, — затрясся аппарат так и не сумевший перевести.

Йогансон улыбнулся и произнес через свой аппарат:

— Говорите, пожалуйста, на литературном языке, эта машина про вошь никогда не слыхала. Вошь это есть русский таракан? Это от коммунизм — социализм?

— Да нет, это я так, выразил свой восторг этой чудо — машине. Сколько миллионов долларов она стоит?

— Всего лишь несколько тысяч. Если мы заключим контракт — я вам ее подарю. С этой штукой в Швеции вы будете себя чувствовать, как у себя на родине.

— А если я задумаю в Америку отправиться, то как?

— Нужна новая машина с новой программой.

— Продайте эту, я дам вам один бук высотой в двадцать метров. На одну стену дома хватит, — предложил Мавзолей шведу.

— Я хотел бы посмотреть ваш лес. Мне нужно много, мне нужны тысячи кубометров леса. Я буду платить доллары и продавать за доллары.

— Сколько вы платите за куб леса?

— Сто шестьдесят долларов.

— Что — что — что? Откуда у вас столько денег, господин Йоргансон? У нас куб леса стоит… впрочем, это надо еще уточнить.

— В западной Европе куб бука, ясеня, черешни, дуба, ореха стоит приблизительно двести долларов, — покривил душой господин Йоргансон.

— Так много? Ну и дела…, — сказал Мавзолей. — Мы могли бы вам продавать …

— Я был бы очень доволен, если бы заключили договор на сто тысяч кубов.

— Вообще-то я здесь не главный. Главный здесь Дискалюк, простите, господин Дискалюк, с ним вы должны согласовать все вопросы военной стратегии по переброске нашего дерева в загнивающие страны.

— Процветающие страны, господин… как вас?

— Мавзолей.

— Мавзолей? Как так? В мавзолее тот, как его чик-чик-чик, стрелять, стрелять и еще раз стрелять, он что у вас в животе? О Иезус Мария! — Йоргансон вытащил мобильный телефон и стал названивать в Филадельфию. — Моя находится в Украина, и передо мной сидит Мавзолей. О Боже! Ленин? Не вижу. Может, он в животе. Надо вспороть живот? Я попробую, — и повесил трубку.

Мавзолей вытаращил глаза. Его рука скользнула под крышку стола, где он долго щупал кнопку звонка, а когда нащупал, стал жать с такой силой, не отрывая пальца, что замы и помы примчались немедленно с вытаращенными глазами.

— В чем дело? — испугался швед. — Меня пришли арестовать? Я протестую, я есть гражданин свободной страны, — и он снова взялся за мобильный телефон.

— Не переживайте, господин Йоргансон, мы ничего такого, что не вписывалось бы в международное право, делать не собираемся. Внезапный налет моих коллег означает лишь то, что мы придерживаемся коллективного руководства. Садитесь господа.