Осиновая корона

Тогда, в прошлом, поддерживать обширный щит было более напряжённо и рискованно, но не так изматывающе-долго: казалось, что острую, но короткую боль заменили тупой и неизлечимой. Нитлот не был уверен в целесообразности этой идеи — прикрывать армию магическим защитным покровом на протяжении всего похода, а не только во время штурма; но на этом настоял лорд Иггит. Его, конечно, тоже можно было понять: чем южнее и ближе к Академии, тем сильнее земли вдоль торговых трактов напоминают лоскутное одеяло или кезоррианскую мозаику. Кусочек Альсунга, кусочек коронников, не определившийся кусочек (особенно часто это касалось угодий лордов, которые так и не решили, к кому примкнуть, или разошлись во мнениях с родственниками) — и снова заново… Нападения можно ждать в любой момент, а им нельзя терять силы. Пусть даже драконы прикрывают их сверху и могут заранее увидеть любую опасность впереди, а «каймой» вокруг армии стал крепкий заслон из кентавров, осторожность не помешает.

И всё же Нитлот невыносимо устал — уже. Он не представлял, как будет сражаться за Академию, еле держась в седле и слабея от беспричинного голода.

— Ты боишься?

Вопрос застал врасплох. Он был задан тоном Индрис и в целом соответствовал её натуре — но ломающийся низкий голос принадлежал Гэрхо. Всё-таки иногда они так похожи, что это вызывает растерянность.

— Не знаю, — Нитлот со вздохом взглянул вперёд — туда, где тракт нырял за холмы, испещрённые последними мучнисто-белыми пятнами снега. Слева темнел небольшой лесок, на опушке которого виднелись какие-то заброшенные домишки. Справа шёл отряд рыцарей — за нагромождением их копий, мечей и доспехов ничего не было видно. Лошади время от времени ржали и всхрапывали, нарушая угрюмое людское молчание. — Скорее нет, чем да, — он сам с удивлением понял, что это правда. — Хоть это и странно. Не веришь?

На лукавом, чуть вытянутом лице Гэрхо вспыхнула усмешка. Тоже похожая на усмешку Индрис, разве что более… напористая? Агрессивная?

— Ну почему не верю? Трус не стал бы Старшим. Но моё зеркало уже трещит от твоего беспокойства.

И верно: обострённая чуткость Индрис к чужим переживаниям тоже ему передалась. Нитлот осторожно укрепил блок на своём сознании и повёл лошадь ближе к обочине. Впереди, в низине, теперь виднелись крупная, тесно застроенная деревушка, присыпанное снегом поле и мельница; ему смутно помнилось, что скоро они дойдут до одного из пригородов столицы — эти земли заполоняли маленькие зажиточные городки.

— Просто я не уверен… — он запнулся, размышляя, насколько откровенным может быть с Гэрхо. Тот всё-таки ещё мальчишка с неокрепшим Даром, хоть и строит из себя искателя приключений. — Не уверен, что… методы лорда Иггита справедливы и всех устроят. И что наша победа не приведёт к ещё более печальным последствиям, чем власть Хавальда.

— Методы лорда Иггита, да? — протянул Гэрхо, потрепав по гриве свою пылкую вороную кобылку: вчерашний жеребёнок, она всё время рвалась перейти с шага на мелкую рысь и нарушить строй. — А не чьи-то ещё?

Он кивнул вверх — туда, где в затянутом пыльными тучами небе изредка мелькали то алые крылья, то острый кончик хвоста. Драконица по имени Андаивиль летела очень высоко, но было сложно её не заметить. Нитлот представил, какой переполох вскоре поднимется в той деревушке — и даже не потому, что первые колонны пехоты уже достигли её.

— Ты не любишь его, так ведь? Лорда Альена. Это заметно.

— Я… — он прикрыл глаза. Гэрхо ничего не знает о Ниамор и сгубившей её тоске, о Фиенни… Да и незачем ему знать. Слишком старые, слишком тёмные истории — и для объяснений пришлось бы вывернуть наизнанку их темноту. — Долго рассказывать. Между нами есть кое-какие разногласия, но я уважаю его. Он исключительно умён и талантлив.

Гэрхо, всё ещё ухмыляясь, кивнул.

— И привык просто брать то, чего ему хочется. Кажется таким. Он не похож на других беззеркальных.

Нитлот присмотрелся к Гэрхо внимательнее. Может, мальчик не зря так самоуверен и в самом деле далеко пойдёт?

— Это весьма… Точное определение. Но…

Его перебил резкий свист — очень знакомый, совсем не птичий. Виски обожгло болью. В паре шагов от них что-то маленькое и острое ударилось о щит; пелена заколыхалась, как молочный туман от подступающего солнца. Лошадка Гэрхо остановилась и с испуганным ржанием вскинулась на дыбы; вокруг зазвенели мечи, извлекаемые из ножен. Нитлот сосредоточился на щите и всмотрелся в лесок на холме, мимо которого они проезжали; никого не видно, но всё же…

— Стрелы! Трубите тревогу!