— Уна? Ну, — Ривэн заставил себя улыбнуться, — она гораздо больше похожа на тебя, чем на Тааль. За неё нечего бояться. Она сильная и умная. И иногда… Злая. По-хорошему.
— Хорошо, если так. Будет похожа на Тааль — не выживет, — ответил Альен; что-то по-волчьи жёсткое проступило в его красивых чертах. — Так или иначе, сути дела это не меняет. Я не стану править, даже если та корона имеет отношение к Тоури и древним королям. Это моё последнее слово, Ривэн. Я не король. Маг, странник по мирам… Плохой отец. Плохой лорд. Но не властитель.
— Ещё — писатель, — Ривэн поддразнивающе кивнул на тетради. Альен поморщился, но не стал спорить:
— Возможно. Впрочем, тоже плохой.
Какое-то время оба молчали. Было слышно, как снаружи визгливо воет ветер: неспокойное море тревожило город. Перекрикивались чайки, вечно шныряющие по здешним улицам, подобно толстым энторским голубям (Ривэн пока так и не привык к этому). Напрягая слух, можно было расслышать приглушённые голоса, доносившиеся снизу, из столовой: семья градоправителя ужинала, но Альен не присоединился к ним.
Возле тетрадей и чернильницы стояла бутылка тёмно-красного вина и блюдо с нарезанным сыром и фруктами. Ривэн вопросительно показал на бутылку; Альен, всё ещё тонущий в своих мыслях, кивнул. Откуда-то появились два бокала. Ривэн держал прохладное стекло, глотал приятно-жгучую рубиновую жидкость — и медленно отчаивался. Альена, похоже, и впрямь не переубедить. Он редко принимает необдуманные решения и упрям, как толпа фанатиков.
Всё-таки Уна очень, до жуткой неправильности на него похожа.
— А я так надеялся, — вырвалось у него, как только тепло вина вихрем разбежалось по телу. — Если бы ты стал королём, новая эпоха началась бы на деле, а не на словах… Что бы ты ни говорил, я в это верю, — Альен устало отмахнулся, но он добавил: — И в то, что ты смог бы закончить Великую войну… грамотно. Люди больше не умирали бы зря. А я бы помогал тебе: сам знаешь, какие связи у лорда Заэру. Спасибо дяде Дагалу — сейчас все двери мира открыты передо мной.
Жаль, что двери оставались закрытыми в прошлом: когда он был вором, это было в разы нужнее. До чего несправедливой и нелогичной бывает жизнь.
— Говоришь так, будто хотел бы служить мне, — заметил Альен, наливая себе второй бокал. Ривэн хмыкнул.
— А это не очевидно?
— Нет. Замок Заэру находится не в Ти'арге, напомню.
— Стань ты королём — я, конечно, перебрался бы в Ти'арг. Думал, это и так понятно.
— Не говори глупостей, Ривэн. Ты подданный Дорелии и принёс присягу королю Ингену. Тебя связывают обязательства.
— Та присяга, что я принёс тебе, гораздо крепче… и важнее для меня, — голос предательски сел. — Я принёс её много лет назад, и с тех пор ничего не изменилось. Ты это знаешь.
Альен приподнял бокал, глядя на огонёк свечи сквозь вино — кусочек золота, плавающий в крови.
— Если дорога обманывает тебя, верь ей, ибо она лучше знает, как нужно. Если дорога причинит тебе боль — прими её с радостью, ибо без боли нет ни пути, ни жизни, — он помолчал. — Этха из Долины Отражений, «Тайны предназначения». Просто у каждого своя дорога, Ривэн. Свои представления о том, что должно и не должно. Только и всего.
«А твоя дорога — вечно скитаться, быть одному и самому же страдать от этого?» — хотел спросить Ривэн, но не осмелился. Побег Альена от покоя и счастья затянулся, но кто знает — не в этом ли его суть? Наверное, Ривэн снова чего-то не понимает. Наверное, он почти так же глуп, как был в семнадцать, и постичь холодные, умозрительно-отвлечённые закономерности жизни для него по-прежнему сложнее, чем что-то конкретное.
А вот у Альена, похоже, всё наоборот.
— Хотел привести последний довод: так ты мог бы быть с Уной. Но, видимо, это бесполезно?
Альен отставил бокал; всё-таки — с заминкой лёгкого замешательства.
— Бесполезно. Я до сих пор уверен, что ей будет лучше без меня.
— Думаю, она… Не совсем с тобой согласна. Мягко говоря.
— С Уной я всё решу сам, — он переплёл пальцы, и на одном из них Ривэн заметил перстень с крупным чёрным камнем. Кажется, у Альена и раньше был такой — но теперь от него опасно тянуло магией, как от меча и мерцающей сферы над кроватью. — Мы всё обсудим, и она поймёт.
Ривэн позволил себе грустную усмешку.
— Это значит «не лезь не в своё дело»?
— Это значит «не будет никакой трагедии». Не утверждаю, что мы с Уной никогда не увидимся и я не буду… присматривать за ней. Но вернуться насовсем и стать лордом Кинбралана? Этот путь давно для меня закрыт. Это был бы абсурд, никому не несущий добра. Потому я ничего и не обещаю.
— Никогда не обещаешь, — пробормотал Ривэн, глядя на одну из статуэток Бадвагура — дракон, расправив крылья, гордо и гневно вскидывал голову, как на миниатюрах в старых книгах. Настоящие драконы движутся мягко и плавно, крайне редко — с такой агрессией. Но Бадвагуру не довелось их увидеть. — А ему тоже не обещал? Когда был в Молчаливом Городе?