Оскол(СИ)

Я немного успокоился, хоть и странно здесь. Майор говорит загадками, Мальцев торочит к поясу железную маску, какие надевают голкиперы женских команд по хоккею, "молодой и веселый" Волхов вытащил пучок цветных проводков и напряженно водит колесики на своем адском ящичке. Только двое из этой компании занимались нормальным делом: гориивановские амбалы вспоминали 1927 год, когда Ленгубсовет физкультуры отменил бокс.

Разные происшествия случались в патруле. Приходилось сидеть в пустынном Александровском парке, ожидая немецкий десант, отбивать налеты на магазины и хлебные ларьки, ловить шпионов-ракетчиков, вывозить пацанов из фэзэушной амбулатории - все они померзли, и мы грузили их трупы, как дрова. Пару месяцев в патруле зимой 41-го - и оставшиеся годы можешь провести в дурдоме на Пряжке. Приходилось даже катать морские мины у побережья, а теперь вот в городской коллектор занесло.

Хорошее место: сырость, гниль, темно, и еще, наверное, крысы. "Гопник", кстати, назвал огнеметчиков "крысодавами" - занятный факт.

До войны эти звери добавляли хлопот местным жителям. Помню, были какие-то байки про крысиного барона и набеги крыс на амбары - там они сжирали все, что можно и отправлялись к Неве, покрывая склоны серым ковром. Интересно, бродят они здесь или все уже вошли в рацион, вслед за псами и воронами?

Пока командиры совещались, я клацал фонариком, изучая незнакомое место. Плесень, кирпич и грязь. Стены в трещинах, уходящих в боковой тоннель - слепой и короткий, построенный вкрай бестолково: он заканчивался трухлявой дверью с небольшой эмалевой жестянкой. Даже заглянувший сюда Мальцев не ответил, что это за каменный мешок.

- Сколько ходили мимо, а ни разу не видели. Это, наверное, старый пикет - у нас другие литеры, - он шумно затопал обратно и крикнул в темноту:

- Горииванов! Глянь сюда, охранный пикет нашли.

Майор что-то буркнул и подошел, толкая перед собой Костю.

- Смотри, Волхов, это самый настоящий пост царской сторожевой линии. Можешь замерить, глаз даю, не больше двух "дэ" будет.

- А чего ты так уверен? - скривился тот, щелкая хромированным колесиком. - По-твоему, жандармы лучше нас работали?

Горииванов пожал плечами.

- Жандармы или нет, а двести лет опыта чего-то стоят.

Он поднес горящую спичку к битой эмали.

- Гарда и болотники, одиночные, со стороны Александро-Невской лавры. О! А это что?

Подошедший сзади Мальцев долго разглядывал перечеркнутый круг с маленькими буквами и звонко щелкнул ногтем по жестянке.

- Это серьезная вещь. Большая синодальная печать.

Сзади кто-то засмеялся:

- А зачем евреям подземная синагога!

Мальцев на удивление спокойно заметил:

- Ты, Ерохин, наглый и глупый. И если тебе повезет запомнить слово, в котором больше пяти букв, старайся ухватить его смысл. Синодальный - значит относящийся к синоду, высшему органу русского православия... Все, братцы, - капитан развел руками, - через тридцать минут мы должны будем развернуться под сотым домом.

Впереди шла двойка "плутоновцев", потом Костя со своей "шарманкой", мы с Лиходеем за ними, а замыкал шествие "гопник". Горииванов и Мальцев постоянного места в колонне не имели, находясь в движении между парами.

Изредка Волхов останавливался, поднимая руку. Тогда все приседали, а Костя цеплял на голову черные наушники и водил перед собой искрящейся штуковиной.

Все это было чертовски занятно, только я никак не мог сориентироваться в мешанине "входящих данных". Приборы, тоннели, жестянки с церковными печатями имели для наших сопровождающих какое-то немалое значение. Я лишь двигался в общем русле, полагая, что все разъяснится по ходу пьесы. А вдруг, не приведи господь, придется действовать. Добра от этого будет не больше, чем, если бы посадили меня в штурманское кресло "братской могилы"*, велев прокладывать курс. Вдобавок устав обязывал искать во всех точках несения службы (и в подземных коммуникациях) следы пребывания организованных преступных групп.

Место, где обнаружились такие следы, выплыло кроваво-кирпичным углом через триста метров. Приемник ливневой канализации. Большой и сильно загаженный. Что-то блеснуло в куче хлама, и я вытащил медный портсигар. Лиходей тоже стал копаться в мусоре, но последующий улов не обнадежил. Попалась рваная калоша с красным треугольником, велосипедный обод и ходики. Порывшись, нашли еще цепочку с гирькой. Костя Волхов зачем-то подергал железную скобу в стене и смачно плюнул. Лиходей изучал содержимое портсигара.

- "Борцы", - хмыкнул он, высыпая на ладонь табачное крошево. - Довоенные. Прессовки нет, коры нет, хмеля и стружки нет. Бумага папиросная. Сто процентов довоенные, не наш клиент.

Подошел Мальцев.

- Ну, что нарыли, пинкертоны? Улика номер двести пять, таинственный курильщик из подземелья?

А Горииванов ничего не сказал, ожидая пояснений.

- Давняя потеря, - Лиходей помял сырую гильзу, - года два уж, медяшка окислилась.