Осколки былого величия

Наверно, на моей родной Земле этот план посчитали бы весьма топорным, но где же вы? Вот все, кто мог бы так подумать, где вы? Почему вы не рядом со мной? Почему я не рядом с вами? Я всего лишь электрик-недоучка! У меня нет опыта, нет знаний — и даже веры в собственные силы не достаёт. И ведь мои моральные уродства и перекосы в мировоззрении ужасают даже меня самого… А мне надо всего-навсего здешнее человечество спасти! Да, именно так! Нет ничего проще! Обойдусь и без вас, умников…

— Фант, капитан Талини сообщает, что от скалы, вопреки приказу, отчалили три дирижабля. Они уходят на север, — прервал мои размышления ИСИС. — Конечно, надо было бы сбить…

— Так пусть сбивает. Пускай летят на поверхность! — приказал я. — Приказ не улетать со скалы касается всех! Без исключений!

Звуки стрельбы заставили Егира, стражников и людей на улицах города вздрагивать и поднимать глаза в небо. Корсары дома Комоф безжалостно разбирались с теми, кто вообразил себя выше правил и приказов. Вся эта история с расследованием обещала и без того быть весьма сложной, а если ещё придётся учитывать местное лицемерие…

Когда мы подошли к арху, навстречу уже спешил взбешённый мэр или, как его здесь называли, архонт. Кстати, он успел переодеться и уже не выглядел извалявшимся в саже. И даже хромать перестал. А за ним шли несколько человек в рубищах, выдаваемых при перерождении.

— Что вы себе позволяете?! — кричать Прито начал ещё издалека. — Это уважаемые торговцы! Возят белое дерево для Формора! Вы их сбили!

— Гра Прито, возможно для вас они настолько уважаемы, что могут позволить себе нарушить запрет на отлёт со скалы! — ответил я. — Но для меня эти торговцы ничем не отличаются от любых других!

Мэр остановился напротив меня, нахмурившись, а за его спиной сгрудились «уважаемые торговцы», злобно поглядывая на меня.

— Кто вам позволил, гратомо, покидать скалу? — спросил я.

— Я капитан торгового дирижабля Формора! Мне не нужно разрешение! — заявил один из оборванцев в рубище.

— С Формором я сам разберусь! — улыбнулся я и повернулся к Егиру. — Гра, пожалуйста, попросите своих людей взять этих гратомо под стражу.

Егир, само собой, тут же уставился на мэра города, а Прито поспешил отмазать возомнивших о себе невесть что торгашей:

— Гра Фант, прошу вас! Может быть, обойдёмся домашним арестом?

— Обязательно! Но лишь тогда, когда мои люди обыщут трюмы этих подозрительных личностей. А пока — под замок и за решётку! — проговорил я, уже мысленно готовясь связаться с ИСИСом.

— Гра Егир… — мэр обречённо посмотрел на начальника стражи и кивнул. Тот сделал знак своим подчинённым, и десяток наших охранников стремительно накинулся на оборванцев, игнорируя их угрозы и мольбы. — Гра Фант, неразумно ссориться с Формором!..

— А я и не ссорюсь с Формором, — ответил я. — Я ссорюсь с торговцем, который не понимает общепринятого языка. А дерево я и сам доставлю на Формор… Если там, конечно, только дерево.

На сей раз на борту и вправду обнаружилось лишь дерево… Однако за оставшийся день было сбито ещё десять дирижаблей. И, как минимум, на двух из них нашлись рабы. Во всяком случае, на круге возрождения вместе с экипажем появились и возмущённые жители Лиры, которые утверждали, что их похитили. И вот тут дело пошло…

Аресты, допросы, рейды, налёты — город за неделю превратился в арену боевых действий… Причём иногда сопротивление было настолько массовым, что приходилось подключать флот и разрушать часть квартала, не обращая внимания на жертвы среди гражданского населения.

Правда, я строго-настрого запретил в любом другом случае трогать непричастных. Ну а невинно пострадавшим из-за обстрелов старался компенсировать расходы на возрождение и потерю имущества. И нет, это было не слишком затратно. Большинство из таких невинно пострадавших не имели за душой неписаных богатств. В основном, страдали владельцы домов — но они как раз чаще всего и не получали никакой компенсации. Коль скоро ты позволил жить в своём доме работорговцам, то нечего и причитать теперь…

После спора с очередным разорённым домовладельцем пришлось истребовать у мэра глашатаев, которые на каждом углу напоминали, что работорговля на Терре запрещена — и любой причастный будет наказан. Причастным будет считаться продавец, в чьей лавке обслужили работорговца, владелец дома, где они снимают жильё или контору — и даже доброхот, решивший помочь неизвестным и что-то для них прикупить. Ну или решивший вступиться за несчастных жертв расследования… И таким людям компенсации от дома Комоф ожидать не приходилось.