Осколки былого величия

Были и более серьёзные обвинения. Армия прислала подробное описание событий — большей частью художественно выдуманных по мотивам нашего с ней столкновения… И это ни разу не ёрничанье — это именно то, как выглядели их обвинения. Первый дирижабль, видите ли, мы обстреляли сразу — и они лишь чудом ушли. Группу военных, отправившихся в увольнительную, перебили прямо на скале. О том, что эти якобы отпускники пытались меня «арестовать как грабителя и контрабандиста» — или какая там была формулировка? — ни слова, само собой…

Была, естественно, и жалоба от Формора об уничтожении дирижаблей и груза. Однако вот с грузом у них промашка вышла — его я лично отправил на специально нанятом торговом судне, как только снял блокаду. В общем, по существу предъявить и они мне ничего не могли. Да, часть груза была утрачена — всё-таки падение с полукилометровой высоты не обходится без последствий даже для досок… Но тут уж пускай претензии выдвигают своим самонадеянным торговцам, решившим, что правила не для них писаны!..

Ещё была стопочка жалоб о нападении моих злобных «корсаров» на невинных торговцев. Вот только не во время войны домов, а после её завершения — и прямо-таки по всем обитаемым землям человечества. И это можно было сразу отправить в гальюн! Весь мой флот болтался на юге — и физически не мог ни на кого напасть ни в районе Большой Скалы, ни где-либо ещё. К нападениям, если они вообще были, явно приложили руку некие «жадные хитрожопики», решившие списать свои расходы за счёт дома Комоф. И этих надо было давить безжалостно. Чтобы другим было неповадно!..

Следующим номером шла памятка о том, как «должно ходить» на Совет. Вот это был шедевр так шедевр! По мнению организаторов сего действа, я должен был в кратчайшие сроки найти специальную мантию, которая полагалась участникам, и парик, соответствующий оказанной чести. Кроме того, требовалось иметь определённую обувь и одежду — зачем, если я в мантии до пят? — и вообще вести себя достойно в приличном обществе…

Список правил поведения я небрежно кинул на край стола, а вскоре туда же полетели правила, касающиеся моего внешнего вида… Чему я действительно уделил внимание, так это регламенту выступлений. Хотя в нём тоже не нашлось ничего выдающегося: никаких криков с места, никаких драк и споров. Но надо ведь знать, что и где мне позволено? Собственно, в моём «тяжёлом» случае организаторы мероприятия не позволяли ровным счётом ни-че-го — и, изучив сей опус, я отправил его на тот же угол стола. Там, за ним, как раз стояло мусорное ведро, и были все шансы, что кипа документов сама в него свалится. Хоть напрягаться не придётся…

Было ещё какое-то «приветственное слово», в котором авторы пытались убедить — то ли меня, то самих себя — как важен и полезен для общества такой совещательный орган, как Совет на Большой Скале. Как много «важного и архиважного» он сделал — и как много ещё обязательно сделает. Можно было бы сразу отправить в топку, но вместо неё на здешних дирижаблях были логосы огня. Значит, в гальюн!..

На этом моё первое знакомство с «писульками» Совета и закончилось. А утром, натянув грязные сапоги выше колена, грубые штаны и капитанский китель, я отправился на заседание в окружении охраны. Собственно, Сегис всё-таки смог перенести сроки: началось всё действо всего три дня назад, и пока что обсуждалась на нём обычная текучка. Мне надо было явиться ещё в первый день, но я не успел. Хотя от Лиры мы и летели на полных парах, не жалея пневмы, но всё равно немного опоздали.

Площадь перед зданием Совета была битком забита вооружёнными людьми. Как выяснилось, это была охрана участников. Внутрь никого, само собой, не пускали, поэтому они толпились перед входом — на случай, если охраняемый субъект решит покинуть заседание раньше времени. Мои сопровождающие тоже остались на площади, и дальше я пошёл в полном одиночестве.

Здание Совета было одним из самых высоких на Большой Скале. Купол, накрывающий центр зала заседаний, был сплошь покрыт золотом — и сиял как маленькое солнце. Чтобы попасть внутрь, надо было подняться по длинной лестнице, которая вела к главному входу на уровне третьего этажа. Совершенно нефункционально — но, наверно, со стороны хотя бы выглядит красиво.

Охрана, стоявшая у подножия лестницы, молча проверила мои документы и сразу пропустила дальше. Внешнее оцепление составляли флотские, для которых мой обыденный наряд был в порядке вещей. А вот внутрь меня уже пускать не хотели — не по форме одет. Начальник охраны главного входа сопел, намекал и увещевал — до тех пор, пока я не потерял терпение.

— Гра! Мне надоело топтаться в дверях! Либо меня сейчас пускают, либо я ухожу! — мысленно я уже обозвал его идиотом и задумался над тем, что ему будет за то, что меня не пустил.