Осколки Хаоса. Восток

Медоед покачивался на задних лапах, но пока сам на людей, высыпавших во двор с оружием, не шел. Существо выглядело злым, но не безумным. Медоед принюхивался к чему-то, ища что-то ведомое ему одному маленькими бусинами черных глаз. Лиора явно ощущала раздражение и ярость зверя, его желание что-то… вернуть?

Довольно странно для животного. Возможно, удастся избежать крови?

– Подождите, – негромко произнесла Лиора, – не двигайтесь, я попробую разобраться.

– Уверена? – так же тихо спросил Мика.

– Да.

Лиора потянулась к существу, пытаясь понять его, стараясь использовать все то, чему научилась в Союзе. До этого момента такой трюк с животными, кроме разумного Герберта, выходил не слишком хорошо. Но меньше всего она хотела сражаться с такой махиной.

Лиора прикрыла глаза, стараясь отвлечься разом и от прошлых неудач, и от переживаний людей вокруг, и от что-то пытающегося показать мешаниной несвязных образов Герберта.

Удалось ощутить эмоции животного далеко не сразу. Но удалось.

Потеря. Что-то принадлежало ему. И это забрали, забрали, отняли!

Никакой жажды убивать. Зверю нужна была не пища и не кровь, а что-то иное.

Лиора медленно убирала клинки, стараясь укрепить созданный контакт. Возможно, удастся разойтись с миром.

Тварь не двинулась с места, но взревела пуще прежнего, явно пялясь на что-то за ее спиной. Девушка перехватила взгляд медоеда. Тот уставился на здоровенный улей, подвешенный к одному из ящиков, стоявших у самого входа в трактирную кухню. Чтобы добраться до заветной цели зверю пришлось бы броситься на людей, столь быстро ставших между ним и добычей, и медоед, понимавший, что придется драться, пока не решался подойти ближе. Но ревел все громче и явно терял остатки терпения.

Лиора медленно, не сводя взгляда со зверя и удерживая под слабым, но все же контролем его ярость, шагнула назад, наугад пытаясь нащупать улей.

– Что ты творишь? – зашипел Мика. – Не трогай!

– Тихо, все под контролем, – Лиора прикусила губу, стараясь удержать сосредоточение на эмоциях зверя. Яркие, необузданные, они в любой момент могли обрушиться на собравшихся ударами смертоносных лап.

Толпа за спиной расступилась. Девушка протянула руки к улью. Медоед зарычал. Сознание Лиоры буквально затопила звериная ярость на того, кто посмел взять ДОБЫЧУ. На нее. Разъяренный зверь начал движение вперед, и Лиора в тот же миг что есть сил швырнула улей за околицу, в лес, так далеко, как только могла.

Едва опасный предмет скрылся за зеленью веток, как медоед, провожавший взглядом добычу, коротко рыкнул на замерших в ожидании людей, опустился на четвереньки и бросился за своим добром.

Лиора только сейчас поняла, что ее ладони мелко дрожат.

– Ну ты даешь. Мне бы так уметь, – протянул Мика чуть завистливо.

– Это магия, – протянула Нисс с усмешкой. – С таким рождаются. Так ведь?

– Так, – отпираться не было смысла – но я не маг. Только ученик. Точнее, была учеником.

– И то немало.

Лиора покачала головой. Мага из нее не вышло. Но сейчас это не имело значения.

– Это нормально, что улей, такой ценный для этой твари, оказался здесь? – спросила она чуть глуховатым голосом, ни к кому особо не обращаясь.

Сердце стучало в груди. Эмоции, до того сдерживаемые, затапливали разум. До Лиоры медленно начало доходить, что в ярости от посягательства чужака на свою законную добычу медоед мог бы запросто разорвать кого-то на части. Тварь вполне могла решить сначала полакомиться людьми, а потом отправиться восвояси. Точнее, полакомиться ей.

В сознании возник чужой образ ее растерзанного на куски тела. Лиора скосила глаза на Герберта, распушившегося едва ли не вдове больше обычного, и в ответ успокаивающее погладила отака. И едва не осталась с прокушенным пальцем.

«Успокойся. Все целы», – ментальное общение образами мало напоминало реальные слова, но Лиора привыкла проговаривать все, пусть и про себя.

В ответ от Герберта пришел целый ворох образов, обозначить которые можно как «дуракам везет».

Спорить с отаком не было никакого смысла.

– Нет, конечно, – Гилд, что-то обдумывающий, наконец задумчиво ответил на ее вопрос. – Медоеды живут достаточно далеко в лесу и стерегут свои ульи пуще зеницы ока. Любят мед, едва ли не сильнее жизни, хотя и охотиться, и рыбачить умеют. Умные и обычно людей не трогают. Только если те на ульи не покушаются. Надо быть полным кретином, чтобы сюда притащить медоедскую собственность. Они мед чуют за четыре версты, а из своих ульев, уж не знаю как именно, – за все десять.

– И кто же мог принести улей сюда?

– Не знаю, – нахмурился Мика. – Пойдем расспросим местных.

– Простые люди. Не думаю, что они что-то знают, – качает головой Гилд. – И это все весьма и весьма неприятно.

Увы, желтоглазый Волчий Стражник оказался прав.