Осколки серебра и льда

Значит, она лгала народу и раньше, когда ее спрашивали, почему она правит из Дулиата. Но опять же, королева Эвелун не ведется на провокации. Вместо этого она спокойно проводит ладонью поверх своей раны, залечивая ее. Да, нельзя забывать, что она может исцелять себя, и с этим надо считаться. Тем не менее каждый раз, когда она использует магию, это ее немного ослабляет. Мы с Иррахом должны застать ее врасплох. Я бросаюсь на нее, пока она чуть более уязвима, пока еще не успела исцелить рану. На долю секунды она, видимо, задумывается, стоит ли ей продолжать исцеление или атаковать меня. И я пользуюсь этим, чтобы повалить ее на мраморный пол, отчего она ударяется головой, и тут же Иррах прижимает ее своими лапами, не давая подняться. Пошатываясь, я останавливаюсь, готовая нанести решающий удар.

Но с безумным блеском в глазах королева отталкивает Ирраха своей магией, так что он с визгом падает на пол, и его лапы подрагивают. Она выпрямляется, и внутри у нее будто что-то рвется. Она уже даже не пытается сдерживаться перед своим народом.

– Ты, маленькое чудовище, – шипит она, протягивая вперед руку. Невидимые ледяные связки обвивают мое тело и сжимают так сильно, что хрустят ребра. Мне уже почти нечем дышать, и перед глазами все начинает расплываться. Бросаю на Невана взгляд, полный мольбы, но он не шевелится. Он не может мне помочь. Это моя борьба. Я падаю на колени, судорожно пытаясь вдохнуть и в последний раз глядя на безжизненно лежащего Ирраха. Я подвела его. В глазах темнеет, и откуда-то издалека до меня доносится отчаянный голос Сиф.

А потом раздается пронзительный птичий крик.

– Ах вы проклятые… – яростно взвизгивает королева.

Ледяные оковы пропадают, и я падаю вперед, приземляясь на четвереньки и с шумом вдыхая воздух через горящее горло. Поднимаю голову и невольно открываю рот от удивления. Стайка белых птиц снова и снова набрасывается на королеву Эвелун, царапая ее своими когтями и острыми клювами.

И в этот момент я понимаю, кто эти птицы. Сакры. Королева Эвелун превратила их в птиц, как и Дафну в моем видении. Паника пронизывает меня, и я замираю. Я должна быть благодарна им за помощь, и я действительно им благодарна, но они подвергаются слишком большой опасности. Королева может проткнуть их одним пальцем.

– Не бойся, сакрам она ничего не сделает, – кричит Неван, и я бросаюсь к нему. Он все знает. По толпе же прокатывается шепот. Они напуганы и явно заинтересованы.

Запыхавшись, я смотрю на принца.

– Они птицы! – жалобно шепчу я, болезненно вонзая ногти в ладони.

Я должна придумать, как помочь им. По дороге сюда я внушала себе, что нельзя упускать из виду свою цель независимо от того, что происходит с Иррахом или кем-то еще. Ни один момент борьбы я не должна тратить впустую, чтобы заботиться о других. Какой же я была глупой. Так часто другие говорили мне это. Я не воительница, не убийца. И, черт возьми, не могу оставить Ирраха и сакр на произвол судьбы.

Неван обнимает меня за плечи и смотрит мне в глаза. Королева же по-прежнему отбивается от яростно кричащих птиц.

– Она давно боится сакр, боится Проклятых. А когда ты победила в Ритуале семи, ей еще больше стало не по себе. Если бы она могла, она бы их давно убила. Но вместо этого просто похитила и обратила.

Он прав, королева лишь нападает, не давая своей магии прогнать птиц. Я прижимаюсь к Невану.

– А почему она им ничего не может сделать?

– Потому что все они под моей защитой. А для большей безопасности я построил тот храм. – Его лицо перекашивается, как будто это признание причиняет ему физическую боль. Наверное, ему кажется это слабостью, что он не мог уничтожить сакр, как того хочет его мать, но у меня на сердце становится тепло. Он хотел их защитить. Значит, в нем есть добро. И оно всегда в нем было и оставалось даже после проклятия. Возможно, его сердце земерзло не полностью.

Я мрачно киваю ему. С новой смелостью я поворачиваюсь к королеве, которая корчится на коленях, и шагаю к ней. Между взмахами крыльев наши взгляды пересекаются, и я указываю на ее подданных.

– Они скоро поймут, кто ты на самом деле. Твоя маска падет. Ты не сможешь дольше скрывать свое истинное «я», – иду в атаку, готовая в любой момент отдать приказ сакрам. – Ты убила короля, чтобы править единолично. Прокляла родного сына только за то, что он нашел подходящую невесту и представлял угрозу для трона. Превращалась в старуху и манипулировала юной девушкой, пытаясь убить сына ее руками. Натравливала детей друг на… Сейчас!

Жертвы понимают, что от них требуется, и отлетают от нее как раз настолько, что я вижу, как сверкает брошь на груди Эвелун. Бросаюсь на нее, роняю кинжал и обеими руками тянусь к ее сердцу. Вот она, брошь. Вот она, моя победа. Кончики моих пальцев касаются крошечного бриллианта.