Ослепительный цвет будущего

Вспоминая, как перо и чайные листья превратились в пепел, я задумываюсь: ведь кто-то сохранил этот рисунок не просто так. Я не могу принести его в жертву ради очередной порции воспоминаний.

Но, моргнув, я вдруг вижу, что моя комната изменилась и трещины появились снова – теперь они доходят до середины стены. На осыпающемся потолке недостает уже нескольких участков – на их месте появились маленькие темные пустоты. И сейчас я наблюдаю, как крошится очередной кусок штукатурки. Пыль летит вниз, и на ее месте остается лишь чернота.

Раздается пронзительный визг – как тот, который мы слышали рядом с храмом. Сразу за ним – хлопки крыльев.

Взрыв красного между трещинами на потолке. Крылья переливаются миллионом оттенков: киноварь, малиновый, кровавый алый. Мимо плавно скользит длинный хвост.

Из самой большой щели выпадает перо. Оно опускается вниз, словно вздох, подлетает к рисунку, чтобы коснуться его, и исчезает.

Мне не нужно повторять дважды. Пальцы трясутся, поэтому зажечь спичку с первого раза не удается. Огонек – к палочке благовоний. Горящий кончик – к бумаге. Рисунок вспыхивает. Вперед выступают ленты черного дыма, вырастая, разворачиваясь, закручиваясь.

Темнота. А затем – искры и вспышка.

50 Дым и воспоминания

Солнце – как толстая монета, прилепленная к широкому голубому небу. Я стою на подъезде к дому – слишком хорошо мне знакомом, с его кривоватым уклоном и бортиком, к которому в дождливые дни прилипают черви. Большой желтый школьный автобус подъезжает к остановке.

Позади меня с хрипом открывается дверь, и я разворачиваюсь как раз в тот момент, когда на крыльцо выходит папа, только гораздо моложе. По запаху и солнечным цветам я понимаю, что это одно из его воспоминаний. Он широко улыбается и кричит:

– Что там у тебя, малышка?

Крошечная девочка с растрепанными хвостиками бежит ему навстречу через улицу и вверх по дороге и, как флагом, размахивает листком бумаги.

Я совсем этого не помню.

– Смотри, что я нарисовала! – кричит ему восьмилетняя Ли.

Я направляюсь за ней в дом, где папа разворачивает на столе рисунок.

– Ух ты, – произносит он вполне искренне, – мне кажется, это твоя лучшая картина.

– Это мама играет на пианино! – восклицает маленькая Ли.

– Я понял, – отвечает папа. – Ты отлично постаралась.

– Это тебе, папочка!

– Ух ты, спасибо. Думаю, она отправится сюда до тех пор, пока мы не найдем подходящую рамку!

Мое сердце переворачивается при виде того, как Ли-малышка светится от счастья ярким кадмием и как любовно папины руки отодвигают всё с дверцы холодильника, чтобы освободить место для рисунка. Заметил ли он, что уже в таком раннем возрасте я передавала пропорции и объем пианино? И что попыталась смешать несколько цветов масляной пастели для тени?

– Что думаешь? – спрашивает он.

– Выше! – отвечает миниатюрная версия меня. – Чтобы мамочка видела.

Папа подтягивает рисунок еще на несколько сантиметров.

– Не волнуйся. Это будет первое, что она увидит, когда придет домой.

– А где она? – Крошечная Ли вытягивает шею в одну сторону, потом в другую.

– Еще не вернулась. Хочешь перекусить?

– Но она всегда дома в это время.

– У нее дела, но она скоро вернется. Как насчет яблока с арахисовым маслом?

Ли-из-воспоминания корчит рожицу.

– Тошнит уже.

Папа открывает морозилку.

– Ладно… А палочки моцареллы?

Глаза маленькой Ли широко распахиваются и сияют.

– Мамочка никогда не разрешает мне есть их после школы.

Папа пожимает плечами.

– Сегодня твой день рождения, так что не вижу причин сделать исключение.

– Да! – Малышка Ли подпрыгивает, вскидывая вверх кулак. Не припомню, чтобы когда-нибудь во мне было столько энергии.

Папа разогревает соус маринара. Послеполуденное солнце заливает кухню, и весь дом наполняется вкусным запахом жареной панировки. Открывается входная дверь.

– Мамочка!

Мама улыбается из прихожей – выражение ее лица пронзает меня насквозь.

– С днем рождения тебя!

– Где ты была? – Ли-из-детства спрыгивает с высокого стула.

Мама поворачивается, чтобы ухватить упакованную коробку размером с чемодан, и толкает ее ко мне по коридору.

– Я забирала твой подарок. Хочешь открыть?

– Да!

Пальчики разрывают оберточную бумагу, шумно обнажая красивую кожаную коробку; не мешкая, отодвигают две блестящие задвижки – верхняя крышка поднимается, и из-под нее появляются маленькие полочки с идеально ровными палочками цветов. Пастельный набор Cray-Pas слева, а под ним маркеры. Гелевые ручки справа; на нижнем уровне – мелки. И карандаши. Сколько же там карандашей! Разной жесткости карандаши для скетчей, акварельные карандаши – в общем, достаточно, чтобы у маленькой Ли закружилась голова.

Ли-из-воспоминания ахает – и не может остановиться.

– Тебе нравится? – спрашивает мама.

– Это лучший подарок на свете! – восклицает Ли-малышка. – Сколько здесь цветов!

А поодаль, где-то на заднем плане, стоит папа: на его лице широкая улыбка, которую я не видела уже очень давно. Улыбка, которая врезается мне глубоко в ребра, которая заставляет меня чувствовать одновременно теплоту и грусть.

Мерцание – и меняются цвета, меняются запахи.