Ослиная порода. Повесть в рассказах

Я давно приметила, что мыши бегают в кухне, если думают, будто их никто не видит. Чтобы мыши так подумали, следовало забраться с ногами на табуретку и сидеть тихо-тихо целый час! На пол я покрошила хлебную корку, в руки взяла большую кастрюлю, в которой мама часто варила суп, и приготовилась ждать.

Вначале из-под плиты показались длинные усы, затем любопытный нос, потом выбежал и сам мышонок, застучал лапками по полу, и я едва удержалась, чтобы не засмеяться от радости: малыш не замечал, что я за ним наблюдаю. За храбрецом последовали остальные: крупные серые мыши с розовыми лапками.

Я, затаив дыхание, выжидала.

Когда часть мышей оказалась около табуретки, где я целый час изображала статую, я в один миг опустила на них алюминиевую кастрюльку. Хлоп! Ловушка захлопнулась!

Нескольким грызунам удалось выбраться и сбежать. Остальные стуком изнутри требовали свободы.

У меня же были другие планы. Взяв заранее приготовленную крышку без ручки, потому что ручка от этой крышки давно отвалилась, я аккуратно подсунула ее под кастрюлю. И ловко перевернула.

– Я отнесу вас в безопасное место! – сказала я вслух, хотя и не была уверена, что мыши меня поймут дословно.

Вначале они скреблись, пытаясь освободиться, но после того как услышали мой голос, притихли.

Надев резиновые сапожки, я вышла на улицу. Накрапывал мелкий дождик.

– Там что-то вкусное у тебя? – спросили любопытные соседи, днюющие и ночующие на лавочках у подъезда.

– Мыши!

– Ха-ха-ха! Ребенок с юмором! Весь в маму!

– Это правда мыши! Я их поймала около плиты!

– Дохлые?

– Живые!

– Живые мыши?!

Поняв, что усатым созданиям грозят неприятности, я бросилась со всех ног за угол дома, куда мне ходить, конечно, воспрещалось. Пробежав метров сто, я оглянулась, но соседи поленились преследовать меня. Дальше я пошла спокойным шагом.

– Это добрый инопланетный корабль, – говорила я мышам. – Пусть он внешне похож на кастрюльку для супа. Но это корабль. Он перенесет вас в такое место, где никто не отравит вас ядом!

Дойдя до следующего квартала, я благополучно вытряхнула мышей в чей-то огород и, проследив, как они, отбежав немного, удивленно попискивают и потирают лапками мордочки, поняла, что можно возвращаться.

Под укоризненные взгляды соседей я вошла в дом, вымыла кастрюльку щеткой и поставила ее на кухонную полку. После чего решила, что могу поиграть с детьми на улице.

– Ты представляешь, Лена…

– Кастрюлька!

– Суп!

– Крышка!

– Мыши! Яд!

– Осел!

– Зараза!

– Они вернутся обратно!

Выйдя из подъезда, я столкнулась с мамой, которую со всех сторон обступили люди. Некоторые показывали на меня пальцами, таким образом подтверждая мою преступную деятельность.

– Знаете что, – резко ответила им мама, – я очень устала! Яда на рынке нет – все раскупили. Травить мышей нечем. Но история, которую вы мне сейчас рассказываете, это уже чересчур! Даже для моей дочки!

– Она сама призналась!

– Мыши!

– Кастрюлька!

– Крышка!

– Вы видели хоть одну мышь в кастрюле? – спросила мама.

Соседи переглянулись и покачали головами.

– Правда, что говорят эти люди? – обернулась она ко мне.

– Это был инопланетный корабль! – ответила я. – Корабль добра!

– Поняли? – гордо сказала родительница. – А вы говорите – осел!

Любимый Кузя

Дядя Султан по праву считался самым лучшим соседом. Когда я хотела сказать «хороший папа», я говорила: «Как дядя Султан!» Он крепко любил свою дочку Хаву.

Матери и отцы ругали детей за провинности, таскали за уши и шлепали прямо во дворе, но дочери Султана было позволено все. Хава росла драчуньей и заводилой. Но что бы балованная девчонка ни натворила, отец никогда ее не ругал.

– Моя Хава самая лучшая! – говорил он. – Я руку на нее не подниму. Мы с женой назвали дочку Хавой, что означает по мусульманским поверьям «Ева». Она всегда и во всем будет первой!

В нашем дворе считалось, что Султан растит бандитку. Но я замирала от восхищения. «Мне бы такого папу! Он ангельской породы!» – думала я.

Выпоротая ремнем, стоя на коленях в углу комнаты, я всегда вспоминала лучезарную улыбку соседа. Но оказалось, что даже ангелы могут пикировать с высоты.

Все началось с того, что мама принесла домой пушистого бело-коричневого котенка с длинными ресницами и гусарскими усами. Соседи, увидев нашего нового питомца, проводили маму завистливыми взглядами: это был самый красивый котенок, которого видел наш двор.

– Кузя… Мы назовем его Кузя! – объявила мама, показывая его прабабушке.

– Чудно! – ответила прабабушка Юля-Малика. – Но пусть под ногами не вертится! Я консервирую!

Прабабушка в свои девяносто два года солила огурцы и помидоры так вкусно, что соседи нередко просили у нее рецепт.

Кузя, в отличие от Ксюши и Пыжика, считался чуть ли не царской крови, поэтому играть с ним особо не разрешалось, а вот кормить, расчесывать и выходить на прогулку с котенком мама позволила.

– Травинки ему показывай! Не тискай! За шкирку не таскай! Проявляй уважение! – доносились из подъезда мамины ценные указания.

Аленка со своей неизменной спутницей, настоящей живой медведкой, играла рядом.

– Как ты можешь любить такое жуткое насекомое? – спросила я.