Однако к эпохе Абдулхамида II османская элита оказалась поглощена проблемой своего экзотического имиджа, будучи сверхчувствительной к тому, что воспринимала как пренебрежение и упреки. Правящие круги сделали все, что могли, чтобы сменить «отсталость» своего общества на «цивилизованность», базирующуюся на западноевропейских ценностях[1034]
. Для достижения этой цели некоторые радикалы, собравшиеся в Салониках, потребовали свержения старого режима. Одного из них звали Энвер-паша, именно он изображен на последнем крупном портрете Османа Хамди-бея в красной феске, с большими усами, и в модернизированной военной форме[1035]. Политика и его боевиков-единомышленников называли «младотурками». Они находились под влиянием «Новых османов», но отвернулись от религиозных целей предшественников. Ислам веками служил тому, чтобы сделать мусульман-османов религиозно равными христианам-османам.19
Спасая династию от самой себя
«Младотурки»
На протяжении долгих веков Империя охотно принимала в качестве мусульманина любого человека, независимо от языка или происхождения, будь то раб, простолюдин или представитель элиты. Столкнувшись с потерей власти из-за развивавшихся западноевропейских империй и совершенно новых государств Юго-Восточной Европы, османы начали отворачиваться от привычного способа ассимиляции и обращения в ислам. Желая вернуть стране некогда доминирующее положение, активисты среди османской элиты стремились превратить ее в «цивилизованную» османскую мусульманскую нацию-империю – государство турок-мусульман. Ориенталистский взгляд власть имущих на собственное общество и народы, которыми они управляли, был направлен на новые формы этнорелигиозного национализма. Следствием переворотов, революций, контрреволюций и войн стало то, что терпимость заменили на этнические чистки и геноцид, а они в итоге привели к гибели династии.
С 1880-х по 1913 г. «младотурки» способствовали революции и двум войнам, но столкнулись с контрреволюцией и сопротивлением.
Работая вместе с суфиями, масонами и другими эзотерическими группами в Салонике – портовом городе в Македонии, который сегодня является греческим и называется Салоники – эти мусульманские офицеры и бюрократы разного происхождения возглавили оппозицию Абдулхамиду II. Сначала они требовали только восстановления конституции и парламента, но вскоре начали настаивать на необходимости свержения султана. За короткий промежуток времени идеология милитаристских, антихристианских империалистов эволюционировала от османского мусульманского национализма к турецкому национализму.
Появление новых политических акторов
Во все эпохи непокорные дервиши представляли потенциальную угрозу для династии. Одной из групп, ставшей важной в период реформ (1839–1876 гг.) и после них, были потомки последователей еврейского «девиантного дервиша» Шабтая Цви, принявшего ислам в XVII веке и в основном проживавшего в Салониках. Мехмед IV обратил каббалиста в ислам в 1666 г., но, согласно его письмам, самопровозглашенный мессия сменил вероисповедание, потому что этого хотел от него «истинный» Бог[1036]
. Он утверждал, что не пребывал в маниакальном или депрессивном состоянии, или под давлением других людей, и заявлял, что сделал все по собственной воле, «благодаря великой силе истины и веры»[1037]. Шабтай Цви призвал других евреев последовать его примеру, убеждая похоронить свою веру в него как в мессию в сердцах и жить ею тайно[1038]. Подпольное движение вновь возникло в тандеме с прогрессивными реформами второй половины XIX в., когда его сторонники сначала работали над осуществлением социальных изменений, а затем вступили в сговор с «младотурками» с целью разжигания революции, что привело к взрывным результатам для династии.Юридически мусульмане, приверженцы идеологии Шабтая Цви тайно продолжали придерживаться верований и практик, в которых, как они верили, возродилась душа лидера.
Переселение душ было распространенной темой в теологии девиантных дервишей, но большинство элементов их верований и ритуалов выводили их за рамки как ислама, так и иудаизма. В отличие от евреев, дервиши якобы соблюдали мусульманские требования, такие как пост во время Рамадана, но при этом сохраняли веру в мессианизм Шабтая Цви. Сами дервиши называли себя «верующими», но посторонние прозвали их «дёнме», то есть «новообращенные»[1039]
.