Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли

Дёнме извлекли выгоду из создания избранной на местном уровне мэрии, муниципального совета и других политических органов, а также западноевропейского капитализма конца XIX в.[1040] Политики-дервиши и международные торговцы составили заметную, значительную часть новой элиты.

С XV по середину XVII в. Салоники являлись центром шерстяной и текстильной промышленности Османской империи, где доминировали евреи, обеспечивая рынок благодаря монополии на изготовление униформы для янычар. Расширение рядов янычарского корпуса в XVI в. пошло на пользу салоникийским иудеям. Однако в XVII в. торговые договоры позволили западноевропейцам экспортировать свои текстильные изделия в Османскую империю. Конкуренция со стороны английских, голландских и французских поставщиков, рост цен на сырье и финансовые кризисы ослабили национальную промышленность.

Одним из пострадавших был отец Шабтая Цви, Мордехай, который, как и многие другие салоникийские евреи, искал счастья в процветающем Измире, портовом городе на Эгейском побережье Анатолии. Будучи брокерами и агентами английских купцов, Мордехай и двое его старших сыновей сколотили достаточное состояние, чтобы позволить Шабтаю Цви изучать иудейское право у известных раввинов. По мере того как в Измире аккумулировались богатства и вынашивались ереси, производство шерсти в Салониках пришло в упадок и превратилось просто в отрасль военного снабжения, продолжавшуюся только из-за необходимости снабжать янычар.

К XVIII в. торговля между Салониками и Западной Европой значительно возросла, но, как часто бывает в мультикультурной, плюралистической империи, когда одна этнорелигиозная группа приходит в упадок, это дает возможность другой подняться и занять ее место. Салоникийские еврейские торговцы и фабриканты были в значительной степени заменены другими сообществами, включая итальянских евреев, находившихся под защитой иностранных консулов. Ликвидация янычар в 1826 г. привела к прекращению производства шерстяных тканей иудеями.

Упадок большинства салоникийских евреев предоставил шанс многим дёнме стать ведущими торговцами текстилем, а значит, богатыми и значимыми экономическими игроками. Богатство в сочетании с тем, что они якобы исповедуют ислам, говорят как по-турецки, так и по-французски, а также являются представителями османской культуры, позволило дервишам воспользоваться законным положением мусульман. Они легко поднялись в городе, где преобладало еврейское население.

Период реформ привел к появлению новых политических должностей, и дёнме быстро их заняли, расширив власть и влияние в Салониках. Лучшим примером является мэр Хамди-бей (занимал пост в 1893–1902 гг.) – городской реформатор, международный бизнесмен и лидер одной из трех сект дёнме[1041]. Он изменил облик города, наняв итальянского архитектора Виталиано Позелли для планирования и строительства большинства общественных зданий. Тот спроектировал эклектичную мечеть дёнме (1904 г.), последний османский храм, возведенный в Салониках. Хамди-бей заставил фонтаны покраснеть от кислого вишневого сока, любимого напитка османов. Он продвигал интересы дёнме, гарантируя, что они будут участвовать в местной политике без подозрений или вмешательства со стороны чиновников, присланных из Стамбула. Преобладание в муниципальных учреждениях членов его секты, узнаваемых по бритым головам, как у дервишей-девиантов, заставило обратить на это внимание по крайней мере одного губернатора.

Шемси-эфенди, известный педагог из числа дёнме, открыл школу всего в двух кварталах к востоку от дома наместника, что казалось символом значимости дёнме в городском управлении.

Несмотря на то что те помогли провести модернизационные административные, архитектурные и образовательные реформы, а также переняли глобальный капитализм для индустриализации империи, дёнме стали угрозой для султана, когда объединили усилия с революционными подпольными оппозиционными группами.

Оппозиция Абдулхамиду II

Салоники были местом политической агитации, как родина младотурецкого революционного движения, а также различных социалистических организаций[1042]. Здесь концентрировалась фабричная рабочая сила, особенно в табачной промышленности. Возглавляемая болгарским евреем Аврамом Бенароей городская федерация солидарности трудящихся рассматривалась Вторым интернационалом – международным объединением социалистических рабочих партий – как участник пролетарской борьбы на Востоке. Салоники также являлись центром масонской деятельности. Это был один из османских городов со множеством учебных учреждений, включая юридический факультет, и армейским штабом, оба из которых были открыты для новых научных течений. Профессионалы и государственные служащие, разделявшие прогрессивные взгляды, особенно сотрудники почты и телеграфа, такие как Мехмед Талаат (позже повышенный до звания паши) и военнослужащие Третьей армии, в том числе Энвер-бей (позже повышенный до звания паши), составляли большинство революционеров. Салоники по множеству причин оказались в эпицентре событий.