Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли

Будучи ярым последователем Соломона Молхо, он считал, что страдания его этнорелигиозной группы ознаменовали конец истории. Большим утешением стало то, что все тяготы предсказали пророки и что, поскольку плохие предвестия подтвердились, евреи должны верить, что и хорошие также исполнятся. В письме к собратьям-изгнанникам Уске утверждал, что «конверсо» страдал, потому что приближалось тысячелетие, после которого наступит новая эра и их несчастьям придет конец[425]. Как и окружавшие их народы, евреи, утверждал он, согрешили и стали идолопоклонниками, за что были наказаны Богом. Если бы они покаялись, Бог простил бы их. Если бы вернулись к иудаизму и Богу, их несчастьям пришел бы конец. Уске истолковал изгнание из христианской Европы как исполнение библейских предсказаний, что означало, что как только все «конверсо» вернутся в иудаизм, искупление евреев будет уже близко.[426]

«Конверсо» провозглашал, что Османская империя была величайшим утешением в годы преследований. И даже сравнил ее с Красным морем, через которое израильтяне бежали от египетских фараонов. По его словам, Османская империя «подобна широкому морю, что наш Господь открыл жезлом Своей милости, как сделал для вас Моисей при исходе из Египта, так что волны ваших нынешних несчастий, неустанно преследующих вас во всех королевствах Европы, подобны бесконечному множеству египтян, могло бы прекратиться и быть поглощено им». В Османской империи «ворота свободы всегда широко открыты для вас, чтобы вы могли в полной мере практиковать иудаизм»[427]. Евреям было разрешено принять прежнюю веру и отказаться от навязанных обрядов.

Другие авторы продолжили межеврейский диалог, восхваляя османов в эмоциональных, мессианских выражениях. Иосиф бен Иешуа бен Меир ха-Коэн родился во Франции, в семье изгнанных кастильских испанских евреев. Впоследствии их выслали из Прованса, и он провел большую часть жизни в Генуе, где также столкнулся с указами о высылке. Священнослужитель стремился доказать, что христиане были наказаны османами за бедствия, которым они подвергли евреев, и что искупление уже близко[428].

Он описал Мехмеда II как «бич и сокрушителя необрезанных» [христиан][429]. Описывая правление Сулеймана I, ха-Коэн утверждал, что приближается мессианская эпоха и что династии Османов и Габсбургов олицетворяют силы добра и зла. Мировая война между этими империями означала, что пророчество Иезекииля о том, что враги евреев будут побеждены и Храм восстановлен, сбывалось.

По мнению ха-Коэна, Бог пробудил душу султана для восстановления стен Иерусалима, предсказав, что мессия придет при его жизни. Сулейман I восстановил крепость Старого города, включая Яффские и Дамасские ворота, а также запечатанные Золотые ворота, или Врата Милосердия, расположенные на восточной стороне Храмовой горы. По мнению евреев, это была дверь, через которую должен был прийти Мессия. Согласно верованиям христиан, мессия уже явился в лице Иисуса.

Наряду со средиземноморскими, османские евреи, такие как Самуил бен Моисей де Медина – главный раввин Салоник и отпрыск кастильской семьи – также верили, что Бог заставил Мехмеда II осадить Стамбул и позволил ему захватить его.

Предавшись мессианским ожиданиям, донья Грасия Мендес Наси поселила бывших «конверсо», вернувшихся в иудаизм, на Святой земле. Она оплатила строительство жилья и синагоги в Тверии, посадила тутовые деревья, чтобы дать толчок шелковой промышленности, и импортировала овец-мериносов для получения высококачественной шерсти. Грасия Мендес планировала переехать в Тверию и поселиться недалеко от главного каббалистического центра Цфата, но скончалась в 1569 г., не успев этого сделать[430].

Ее племянник Жуан Мигес играл более значительную роль в Османской империи. Поработав агентом и представителем Грасии Мендс в Западной Европе, он эмигрировал в Стамбул и вернулся к иудаизму, став известным как дон Иосиф Наси[431].

В отличие от тети, он смог войти в правящие круги, в частности, приблизиться к принцу Селиму, который стал Селимом II после смерти Сулеймана I в 1566 г.