Основание и Империя

Клоун быстро окинул ее взглядом, потом глаза его уставились в сторону.

— Но они уже держали меня без вас раньше и без вашего доброго супруга, и даю честное слово, хотя вы мне можете и не верить, что я скучал по вас и дружбе с вами. И можете смеяться надо мной.

— Я не собираюсь над этим смеяться. Мне тоже не хватает твоей дружбы, Магнифико.

Лицо клоуна посветлело, и он еще плотнее поджал ноги.

— Вы не встречали раньше этого человека, которого должны увидеть? — спросил он.

Вопрос был задан очень осторожно.

— Нет. Но он знаменитый человек. Я видела его по телевизору и много о нем слышала. Я думаю, что он добрый человек, Магнифико, и не причинит нам вреда.

— Да?

Клоун заерзал на стуле.

— Может быть, миледи, но он допрашивал меня раньше и разговаривал так громко и резко, что я весь дрожал. Он говорил какие-то странные слова, и я не мог отвечать, потому что не понимал. И теперь я почти верю тому шутнику, который хотел поиздеваться надо мной и сказал, что в такие минуты сердце уходит в горло и не дает говорить.

— Сейчас все будет по-другому. Нас ведь двое, а он один, и ему не удастся испугать нас, верно?

— Да, миледи.

Где-то хлопнула дверь, и ревущий голос заполнил собой весь дом. У самой их комнаты голос формировался в слова, произносимые с яростью:

— Великая Галактика, убирайтесь вон отсюда!

И можно было видеть сквозь открывавшуюся дверь двух поспешно отступающих в форме стражников.

Эблинг Мис вошел в комнату, нахмурившись, положил тщательно завернутый пакет на пол и, подойдя к Бейте, крепко пожал ей руку. Бейта ответила таким же крепким, мужским пожатием. Мис повернулся к клоуну, кивнул головой и посмотрел на Бейту более внимательно.

— Замужем? — спросил он.

— Да, мы зарегистрировали брак.

Мис помолчал.

— И счастливы?

— Конечно.

Мис пожал плечами и вновь повернулся к Магнифико, потом развернул свой пакет.

— Знаешь, что это такое, мой мальчик?

Магнифико буквально выпрыгнул с того места, где сидел, схватил многоклавишный инструмент, провел пальцем по клавишам и испустил крик радости, затем заплясал так, что от его танца пострадала ближайшая мебель.

— Визи-Сонар! — хрипел он. — Который пробудит радость и в сердце мертвого.

Его длинные пальцы перебирали клавишу за клавишей, и воздух перед ним чуть порозовел.

— Ну, ладно, мой мальчик, — сказал Эблинг Мис. — Ты говорил, что можешь из этой штуковины выжимать звуки, вот тебе и представляется случай. Только настрой его сначала, инструмент прямо из музея.

Мис повернулся и обратился к Бейте.

— Насколько я понял, ни один человек на Основании не может заставить заговорить этот инструмент.

Он наклонился к Бейте поближе и заговорил быстрым шепотом:

— Клоун без вас вообще не хочет разговаривать. Поможете?

Она кивнула.

— Хорошо, — Мис казался довольным. — У него прямо-таки навязчивый страх, и я сомневаюсь, что его здоровье позволит ему психическую пробу на детекторе. Если мне и удастся чего-то добиться, то только если он будет чувствовать себя в полной безопасности. Вы понимаете?

Она опять кивнула.

— Этот Визи-Сонар — первый шаг. Он говорит, что может играть на нем, и по его реакции видно, что это одна из немногих радостей в его жизни. Так вот, как бы ни играл он — плохо ли, хорошо ли, — сделайте вид, что вам очень понравилось. И еще: ведите себя по отношению ко мне дружественно и с доверием.

Он бросил быстрый взгляд на Магнифико, сидевшего в самом углу дивана и быстро настраивавшего инструмент. Клоун, казалось, никого и ничего не видел и не слышал.

Мис повысил голос, так чтобы его было слышно, и начал говорить, обращаясь к Бейте:

— Вы когда-нибудь слышали о Визи-Сонаре?

— Только один раз, — так же громко ответила ему Бейта. — На концерте редких инструментов. Мне не понравилось.

— Наверное, исполнитель был неважный. Игра на нем требует не столько физической координации движений — на многоклавишном пианино, например, их больше — сколько определенного полета свободной мысли.

Шепотом он добавил:

— Так что этот живой скелет может оказаться лучше самых наших оптимистических ожиданий. Очень часто хорошие исполнители — идиоты в повседневной жизни. Это одна из тех странных особенностей, которые делают жизнь интересной.

И вновь он повысил голос, неуклюже пытаясь поддержать светскую беседу.

— Вы знаете, в чем тут дело? Я специально просмотрел инструкцию, но понял только одно: излучения стимулируют зрительный центр мозга напрямую, не затрагивая оптического нерва. Фактически это возбуждение того самого шестого чувства, которое не предусмотрено природой. Если задуматься, то это просто удивительно. Наш слух — вещь обыденная. Тут все понятно. Ушная раковина, среднее ухо, барабанная перепонка и все такое. Но… Шшш… он готов. Выключите свет. Лучше слушать в темноте.