Основания девятнадцатого столетия

Правда, это сознание уже в скрытом виде заключалось в на­правлении мыслей Дунса Скота (с. 874 (оригинала. — Примеч. пер.)), но лишь благодаря работам гуманистов она стала общим достоянием. Представление гения — т. е. высшей потенции личности — здесь является решающим. Люди, знания которых охватывают обширную область, постепенно замечают, на­сколько различно проявляется личность автономно и отсюда полностью оригинально и творчески. С самого начала гумани­стического движения можно проследить очертания этого не­избежного сознания, пока оно не проявилось у гуманистов XVIII века настолько мощно, что нашло выражение повсюду и в самых различных редакциях и вариантах — от взглядов Винкельмана, тяготевших к делам видимой формы, до попыток Гамана проникнуть темными тропами в глубину творческого ума. Самое замечательное написал Дидро в известном памят­нике гуманизма, Большой французской энциклопедии: «l'activite de l'äme» — т. е. высшая действующая сила души — есть то, в чем заключается гений. Что у других воспоминание, у гения действительное воззрение, все в нем оживляется и все остается живым, «когда проходит гений, кажется, как будто из­менилась сущность вещей, потому что его характер изливается на все, к чему он прикасается».⁵²² Схожее высказывание и у Гердера: «Гении человеческого рода есть друзья и спасители человеческого рода, его хранители и помощники. Один пре­красный поступок, на который они вдохновили, действует не­изгладимо в самую далекую даль».⁵²³ Дидро и Гердер справедливо проводят резкую границу между гением и самым значительным талантом. Руссо сходно отделяет гений от та­ланта и ума, но в своей манере, более субъективно, считая, что тот, кто не обладает гением, никогда не постигнет, в чем за­ключается гений. В одном из своих писем он пишет: «Гений делает знания полезными».⁵²⁴ Кроме того, Руссо посвятил це­лое сочинение теме «Герой», последний является братом ге­ния, подобно ему — триумфом личности. О родстве между обоими говорит Шиллер, обозначив идеи гения «Героически­ми». «Без героя нет народа!» — восклицает Руссо, выразив та­ким образом германское мировоззрение. Что запечатлевает человека как героя? Выдающаяся сила души. Не звериное му­жество — он это особенно подчеркивает — но сила лично­сти.⁵²⁵ Кант определяет гений как «талант изобретения того, чему нельзя научиться или научить».⁵²⁶ Не сложно привести еще сотни высказываний, настолько гуманистическое образо­вание постепенно выдвинуло на первый план человеческих ин­тересов вопрос о значении личности в отличие от тирании так называемых неличных откровений и законов. Только благо­даря различению между индивидуумами (тема совершенно закрытая для мистики) проступило полное значение выдаю­щейся личности как истинного носителя настоящей, способ­ной к развитию, свободомыслящей культуры. Это различение было одним из благословеннейших дел возникновения и для возникновения нашей новой культуры, потому что она поста­вила поистине великих мужей на пьедестал, где их каждый мог ясно видеть. Лишь это свобода: безоговорочное признание че­ловеческого величия, как бы то ни было. Это «высшее сча­стье», как его назвал Гёте, нам вновь завоевали гуманисты. Теперь мы должны всеми силами его сохранить. Кто хочет у нас его отнять, даже если он сойдет с небес — наш смертный враг.

Больше я не буду рассказывать о гуманистах, потому что это будет повторением общеизвестного. Здесь можно то, что я не смог у мистиков, считать известными не только факты, но и их значение, в целом оцененное правильно. Единственный яр­кий момент — эмансипация индивидуума — обычно остается без внимания, поэтому здесь ее следовало подчеркнуть особо. Только глазами гения нам может достаться яркое мировоззре­ние, и только в наших собственных языках оно может приобре­сти форму.

Философы–натуралисты

И последняя группа борцов за новое мировоззрение, философов–натуралистов, хорошо известна любому образованному человеку. Здесь я также могу ограничиться только моментами, необходимыми для цели данной главы. Однако необходимость разъяснить неискушенному в философских вопросах читателю эту основополагающую составную часть нашей культуры бо­лее подробно и четко, чем это делается обычно, вынуждает меня к некоторым подробностям. Надеюсь, это упростит пони­мание.