Читаем Основания девятнадцатого столетия полностью

ход мысли приводит к мнению, которое, пожалуй, никогда не произно­силось с такой проникновенностью и убежденностью: к учению, что в покое заключается самая большая движущая сила, в необразованно­сти — самое большое знание, в молчании — самое сильное красноре­чие, в непреднамеренных поступках — самая определенная меткость. «Наибольшее достижение человека знать, что мы не знаем; воображать, что мы знали бы, есть длительная болезнь» («Дао-дэ-цзин», II, 71, 1). Сложно кратко обобщить это настроение — по-другому его нельзя на­звать — потому что это настроение, не конструктивная мысль. Нужно самому читать эти интересные труды, постепенно, терпеливо вникая, преодолевать хрупкую форму и проникать в сердце этих скорбящих о своей бедной Родине сирот. Метафизики мы не найдем, вообще ника­кой «философии», даже материализма в самой простейшей форме, зато много поучительного об ужасных свойствах цивилизованной и ученой жизни китайцев и практическое и моральное понимание природы чело­века, которая глубока настолько же, насколько у Конфуция поверхност­на. Это отрицание означает кульминацию достижимого китайским умом (лучшим источником для разъяснения являются «Sacred Books of China», томаЗ, 16,27,28,39 и 40 в изданной Максом Мюллером «Sacred Books of the East»; тома 39 и 40 содержат даосские книги. Небольшая работа Брандта «Die chinesische Philosophie und der Staats-Confucianis- mus», 1898 может дать ориентиры. Изложение собственно природы да­осской философии мне не известно).

            282 Как метко отметил Ж.-Ж. Руссо, «Науки царят в Китае, что уж го­ворить, в течение двух тысячелетий, и никак не могут выйти из детского возраста» («Письмо господину де Шейбу», 15.7.1756).

            283 См. с. 399, примеч. 2 (оригинала. — Примеч. пер.).

            284 Историческое повествование китайцев начинается уже более чем за 2000 лет до Рождества Христова (дополнение: широко распространен­ное заблуждение; не ранее 800 лет до P. X.).

            285 В речи перед British Association 21 сентября 1896 г. Флиндерс Пет­ри (Flinders Petri) высказал мнение, что древние микенские произведения искусства, например знаменитые золотые кубки с быками и коровами (около 1200 г. до Рождества Христова) по меткости наблюдения природы и по мастерству равнозначны всем поздним произведениям так называе­мого времени расцвета (об этой пеласгийско-ахейской культуре см.: Hueppe. «Rassenhygiene der Griechen». S. 54).

            286 См. с. 70-71 (оригинала. — Пргшеч. пер.).

            287 «Годы учения Вильгельма Мейстера», книга 4.

            288 См. с. 137 (оригинала. — Пргшеч. пер.).

            289 Особенно немцы опасно склонны к китайскому во многих вещах, например в страсти к коллекционированию, накапливанию новых и но­вых материалов, склонности пренебрегать духом в пользу буквы и т. д. Это было заметно уже давно, и Гёте со смехом рассказывал Соре (Soret) о глобусе времен Карла V, на котором на Китае стоит пояснение: «китай­цы—это народ, очень похожий на немцев!» (Eckermann, 26. April 1823).

            290 Особенно Лютер остается полностью скованным религиозным ма­териализмом. Он — герой Веры — «так сильно производит веру из при­частия», что говорит, что даже неверующий разжевывает зубами Тело Христа. То есть он принимает то, против чего мужественно боролся Бе­ренгар и многие римские католики несколькими веками ранее и что вызы­вало отвращение не только у первых христиан, но и у св. Амвросия и преподобного Августина (см.: Наг паск. «Grundriss der Dogmengeschich­te». § 81).

1. Открытия (от Марко Поло до Гальвано)

            291 Гёте особенно подчеркивает разницу между тем, что «вне нас» и тем, что «в нас». Здесь, для разделения открытия и науки, это очень по­лезно. Но как только мы переносим ее в область чисто философскую или чисто естественнонаучную, следует соблюдать осторожность. Подроб­нее об этом в начале раздела «Наука».

            292 «Дао-дэ-цзин», XIX, 1.

            293 См. с. 503 (оригинала. — Примеч. пер.).

            294 Большое значение алхимии как основательницы химии сегодня считается признанным; по этому вопросу могу сослаться на книги Берте- лота (Berthelot) и Коппа (Kopp).

            295 Не говоря уже об изобретении пороха для пушек и взрывчатых ве­ществ для торпед.

            296 В качестве примера можно привести полное истребление самого разумного и дружелюбного племени натхезов на Миссисипи француза­ми (в «Du Pratz»: «History of Lousiana») или историю отношений между англичанами и ирокезами (Trumbull. «History of the United States»). Про­цесс всегда одинаков: возмутительная несправедливость со стороны ев­ропейцев возбуждает индейцев к мести, и за эту месть они потом «наказаны», т. е. уничтожены.

            297 См. с. 286 (оригинала. — Примеч. пер.).

            298 См. с. 741 и 744 (оригинала. — Примеч. пер.).

            299 «Wissenschaft und Landwirtschaft», II, в конце.

Перейти на страницу:

Все книги серии Основания девятнадцатого столетия

Похожие книги

Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука
Смысл существования человека. Куда мы идём и почему. Новое понимание эволюции
Смысл существования человека. Куда мы идём и почему. Новое понимание эволюции

Занимает ли наш вид особое место во Вселенной? Что отличает нас от остальных видов? В чем смысл жизни каждого из нас? Выдающийся американский социобиолог, дважды лауреат Пулитцеровской премии Эдвард Уилсон обращается к самым животрепещущим вопросам XXI века, ответив на которые человечество сможет понять, как идти вперед, не разрушая себя и планету. Будущее человека, проделавшего долгий путь эволюции, сейчас, как никогда, в наших руках, считает автор и предостерегает от пренебрежения законами естественного отбора и увлечения идеями биологического вмешательства в человеческую природу. Обращаясь попеременно к естественно-научным и к гуманитарным знаниям, Уилсон призывает ученый мир искать пути соединения двух этих крупных ветвей познания. Только так можно приблизиться к самым сложным загадкам: «Куда мы идем?» и, главное, «Почему?»

Эдвард Осборн Уилсон

Обществознание, социология