Основной компонент

Минуту спустя вместо людей на истоптанном снегу лежали свернувшиеся в позу эмбриона серые туши. Черные лохмотья респираторов висели на их вытянутых по-волчьи мордах. Рядом валялись пустые баллоны.

– Валленштайн молодец, неплохо справился с задачей. Не зря я выбрала его для этого дела.

Голос Сванхильды прозвучал слева от меня. Я вздрогнул от неожиданности. Заглядевшись на жуткое зрелище трансформации людей в монстров, я и не заметил, как баронесса снова приблизилась ко мне.

– Вперед, вервольфы! – крикнула она, вытянув руку в направлении «окна».

Оборотни резво вскочили на задние лапы, подняли вытянутые морды к небу. Два десятка глоток издали тоскливый протяжный вой. Подхваченные эхом отголоски их воплей еще не затихли среди покрытых инеем деревьев, а звери уже взрыли когтистыми лапами снег и помчались гигантскими скачками к опаленной рамке портала.

Твари с ходу запрыгнули в «окно» и, опираясь на все четыре конечности, побежали, как стая огромных волков. Ворвавшись в ряды наступающих красноармейцев, вервольфы устроили кровавую бойню.

Срубленные мощными ударами лап головы солдат катились, подскакивая на снежных колдобинах. Острые когти легко вспарывали животы. Дымящиеся внутренности, алые от свежей крови, бесформенным кулем вываливались под ноги пока еще живым бойцам, а вервольфы уже прыгали к другим красноармейцам, мчащимся на них с винтовками наперевес.

Внезапно картинка приблизилась, словно невидимый оператор изменил фокус камеры. Я увидел, как из винтовочного ствола возникшего на переднем плане пехотинца с грохотом вырвалось облачко сизого дыма. Пуля ударила оборотня в грудь. Рубиновые капли брызнули в стороны, но монстр, не сбавляя скорости, взмахнул огромной лапой. Выбитое из рук солдата оружие по крутой дуге улетело прочь. Следующим ударом вервольф распорол горло бойца. Снег мигом покраснел и стал ноздреватым от хлынувшей в него крови. Несколько секунд угасающая жизнь билась тоненькой жилкой на шее упавшего на бок воина, но зверь этого не видел. Вместе с другими тварями он пробивал дорогу к стоящим на вершине холма высоким фигурам в длинных рясах с надвинутыми на глаза капюшонами.

Это были те же люди, какие помогали Сванхильде встретиться с демоном. Жрецы проводили ритуальный обряд, временами что-то крича и вскидывая руки к сгущающейся над курганом воронке из темно-свинцовых облаков. Вокруг каждого черноризника светились голубоватые сферы, по орбиталям которых в разных направлениях скользили полупрозрачные рунические знаки. Иногда появлялись черные точки. От них мгновенно расходились круги, как от скачущих по воде камней. Это свистящие повсюду пули вонзались в защитные коконы, а волнами расходилась растраченная впустую энергия удара.

В ответ на каждый возглас адептов в плотной пелене туч проскальзывали росчерки малиновых молний. Они как будто подсвечивали свинцовую завесу изнутри. Несколько особо ярких последовательных вспышек высветили в глубине вращающейся спирали размытое пятно огромных размеров, отдаленно похожее на человека. Атмосферные разряды сверкали все чаще. Рокочущие раскаты грома порой заглушали сухой треск оружия, звонкие хлопки гранат и грохот взрывов. Черноризники вошли в транс, громко запели на древнем языке, очень похожем на латинский. Во всяком случае, я уловил несколько слов из тех, что используют григорианцы в своих молебнах.

Сильные мужские голоса органично вплелись в симфонию боя. Акапельный напев плыл над жестоким маховиком войны, перемалывающим все подряд без разбора, и от этого сюрреализм происходящего отдавал еще большей нереальностью. Мне казалось, я смотрел фильм, а это пение шло звуковым фоном, как смелая находка режиссера, решившего таким образом показать свое видение жестокой битвы.

Рассредоточившись вокруг кургана, вервольфы вместе с соединениями шестой армии Паулюса заняли оборону, отбивая яростный натиск красноармейцев и лишь изредка переходя в наступление. Контратаки заканчивались на одном и том же месте: возле перепаханного снарядами старого окопа. Как будто здесь кто-то провел незримую черту, за которую оборотни не могли переступить.

Тем временем молнии за ширмой из туч участились. Теперь это были уже не отдельные вспышки, а сплошное зарево. Дымчатая фигура внутри облачной воронки обрела четкость линий, бесформенные отростки сгустились. Теперь в них без труда угадывались круто загнутые рога и мощные ноги с козлиными копытами.

Из центра бушующего вихря вырос белесый извивающийся жгут. Изогнутый хобот смерча потянулся к холму, с грохотом ударил в вершину, разбрасывая в стороны комья мерзлой земли из похожего на многолучевую звезду углубления. На склонах возвышенности с треском образовалась паутина глубоких трещин.

Из разломов, с визгом и гиканьем, хлынули орды уродливых существ. Среди одетых в лохмотья монстров чаще всего встречались похожие на людей создания, но были там и четырехрукие. Причем первую пару рук они использовали для быстроты передвижения, опираясь на них подобно гориллам, а кулаками второй прошибали головы и крушили ребра всем, кто попадался им на пути.