Основы человечности для чайников

– Да не ругались мы. Просто оно давно зрело, и… Ладно, неважно. Не о том речь. У нее не паранойя, и от меня пахнет Людвигом. То есть от меня пахнет тобой, а от тебя – Людвигом. И не говори, что не понимаешь, о чем речь.

К сожалению, Ксюха слишком хорошо понимала, о чем речь. И о ком. Отрицать это было поздно, как и делать удивленное лицо. Удивляться уже давно не получалось, словно в мозгу перегорел механизм, отвечающий за адекватное восприятие реальности. Магический мир переплелся с обычным столь тесно, что казалось, так было всегда. Просто раньше Ксюха по какой-то дурацкой причине не обращала внимания на множество вещей: на элементы татуировок, на слишком умные глаза собак, на случайные оговорки и странные ощущения.

Не обращала, а сейчас вдруг начала.

И жизнь заиграла новыми красками.

Значит, Диана не просто так носом дергала, а действительно принюхивалась? Тоже оборотень, что ли? Тогда волк, который был с тем мужиком, – это она и есть? Волчица? Или это совсем другой волк и они тут толпами шляются, как по тамбовским лесам?

Сколько вообще в городе оборотней?

Людвиг говорил о паре кланов, но сколько это в штуках (а заодно – хвостах, клыках и когтях)?

– Я встретилась с Дианой, когда ходила к Федору, – созналась Ксюха. – Она меня увидела – и разозлилась, почти набросилась. Я подумала, у нее просто характер мерзкий, а ее, значит, от запаха так понесло?

– Характер у нее в любом случае мерзкий. – Тимур совсем сник, но вдруг резко встрепенулся, обернулся, как будто только что осознал, о чем они вообще разговаривают. – Откуда ты знаешь Людвига? Что он от тебя хочет?

– Между прочим, я первая спросила, а ты так и не ответил! Что будет, если его найдут?

– Смотря кто найдет. Диана, наверное, убьет его на месте. По крайней мере попытается. И это будет не худший вариант. Хотя бы быстро. А если кто-то другой, не такой импульсивный… скорее всего, попробует поймать живьем, а дальше – как повезет.

– А если ты?

– Если я… Я много раз об этом думал, особенно раньше. И до сих пор не решил. Честно говоря, не знаю, как поступлю, и не хочу проверять. Не хочу его находить. – Тимур нервно передернул плечами. – Так что у вас с Людвигом? Как он на тебя вышел? Как ему удалось удрать? Как он… ну… вообще?

Во взгляде Тимура мелькнуло что-то такое… сродни надежде. Только Ксюха никак не могла разгадать, на что именно он надеется: на вариант, в котором у Людвига все хорошо, или на тот, в котором все плохо.

Впрочем, Ксюха выдавать чужие тайны не собиралась.

– Я ничего не скажу. Ни на один вопрос о Людвиге отвечать не буду. Даже намеками. Даже не пытайся.

– Ксюша! – Тимур даже с пола вскочил. Видимо, чтобы удобнее было смотреть сверху вниз. Долго, правда, не простоял: пошатнулся и плюхнулся на диван. Хотя бы не мимо, и на том спасибо. – Это важно! Речь о твоей безопасности!

– Пока что моей безопасности угрожает только твоя чокнутая бывшая!

– Ты не понимаешь, это не игрушки! Все очень серьезно! Людвиг опасен, от него лучше держаться подальше!

Каждая фраза звучала как нечто среднее между приказом и манифестом. Восклицательные знаки били прямой наводкой в мозг.

Непонятно, на какой эффект Тимур рассчитывал, повышая голос, но добился явно противоположного. Теперь уже Ксюха вскочила на ноги.

– Между прочим, Людвиг не ронял на землю бетонные плиты, не пытался скрывать от меня факты и, главное, не отключал мне слух и зрение. И даже не думай, что я об этом забуду! Тебя бы так бросили в полный вакуум, без подготовки, без объяснений, без ничего! Я чуть не умерла со страху! Я спать теперь, наверное, всегда с включенным светом буду и под музыку! И только посмей еще раз такое сотворить, я тогда… я…

Ксюха замешкалась.

Ну а что она сделает?

Разговаривать с Тимуром перестанет? Детский сад какой-то! Он ее учитель все-таки.

Начнет говорить гадости про него? А зачем? Да и не поверит никто, только засмеют.

Покажет школьному фан-клубу фотографию фотографии? Той самой, где он в одних плавках стоит? Так это вообще не месть, а бесплатная реклама.

Но Тимуру, кажется, и неозвученной угрозы вполне хватило.

– Я не… Извини, я… – Он нервно сглотнул. – Прости, я не должен был этого делать. Испугался, что ты можешь узнать что-то лишнее, растерялся, не успел сориентироваться… Признаю, это было глупо.

– Это было обидно. Я тебе доверяла. Всегда доверяла.

– Извини.

Наверное, стоило ответить: «Да ладно, проехали», но что-то мешало. Да, Ксюха могла произнести и это, и любую другую условную фразу, показывающую, что конфликт исчерпан, и была бы рада это сделать. Но для этого пришлось бы соврать.

Или действительно простить Тимура. Переступить через страх, через боль, через саму себя.

Но такие вещи не происходят по желанию или по приказу, они в какой-то момент случаются сами… когда приходит время. Когда внутри все перестает скручиваться в тугой узел от одной только мысли о пережитом ужасе.

А сейчас Ксюха хотела простить Тимура, очень хотела – и не могла. Но и соврать ему не могла тоже. Поэтому просто сказала:

– Я понимаю. Наверное, домой пойду. И так уже задержалась.

– Погоди, я такси вызову.