Особенная семья

— Говори…

— …тихо, Колм, — закончил он за нее фразу. — О'кей, мой тихий голос говорит: пошли на автобус, гора ехать за мороженым.

— Еще только десять часов утра. Ты уверен, что можешь есть мороженое в десять часов утра?

Колм рассмеялся:

— Мороженое я могу есть в любое время.

— Тогда поехали. — Анна обернулась к тете Бетти: — Если Лайам появится, скажите ему, пожалуйста, что мы вернемся где-нибудь через час.

— Скажу.

— И еще скажите ему, что я хотела бы поговорить с ним несколько минут. Мне надо извиниться.

Может быть, ей стоит отказаться от работы с Колмом? Будет очень тяжело, это разобьет ей сердце, но Сили вполне могла бы ее заменить…

— Я передам ему и это тоже, милая. Все будет в порядке. Вот увидишь.

— Колм, ты готов?

Он похлопал по поясной сумочке:

— Еще бы! Я взял телефон, который ты мне дала, на случай, если потеряюсь в автобусе. И деньги на проезд. И…

Они уже вышли из дома, а Колм все еще продолжал перечислять внушительный список полезных вещей, которые он взял с собой в поездку. Анна оглянулась на дом и заметила, как шелохнулась занавеска на окне офиса. То ли ветер тронул занавеску, то ли сам Лайам стоял у окна, наблюдая за ними. На случай, если он их видит, она помахала рукой в сторону окна.

— Идем же, Анна. Как ты медленно…

Прошел по крайней мере час с того момента, как Лайам потерял из виду Колма и Анну, а он все стоял у окна и ждал их возвращения. Скорее всего, они уехали есть мороженое. И наверняка на автобусе, хотя до магазинчика с мороженым можно было дойти пешком.

После вчерашнего он думал позвонить Анне и сказать, чтобы она не приезжала, но в конце концов не смог этого сделать. Более того, умом он прекрасно понимал, что Анна права. Общение с ней очень полезно для Колма. За два месяца она успела научить брата очень многому. Было бы эгоистично лишить его этой возможности.

Но как же хотелось!

Ему ужасно хотелось, чтобы все оставалось по-прежнему.

Он хотел в любой момент знать, что Колм здесь, дома, в безопасности, а не где-то в Ведоне, на улице или в автобусе, где ему непременно придется иметь дело с недобрыми людьми.

Но, как ни трудно это признать, он действительно не может держать брата в полной изоляции. Он должен отпустить Колма и позволить ему стать всем, чем он только сможет. Он просто обязан подарить брату мир, даже если это будет означать для него шишки и царапины.

Но он не обязан радоваться по этому поводу.

И имеет полное право сердиться и обижаться на Анну, если захочет.

Только подумав об этом, он понял, что не хочет сердиться на Анну.

Просто она заставила его почувствовать…

В том-то и дело. Она просто заставила его чувствовать. И он прекрасно понимал, что должен собраться с силами и извиниться за вчерашнее. Уже тогда, вышагивая по террасе или обвиняя Анну во всех смертных грехах, он понимал, что она ничем не заслужила его гнев. Он вообще не мог бы точно сказать, на что злится. Кажется, эта злость была с ним всегда, сколько он себя помнил. Она давно стала его частью. Большую часть времени она тихонько тлела где-то глубоко внутри и вырывалась наружу только в редких случаях, как вчера, например.

Бетти без стука открыла дверь и застала его по-прежнему стоящим возле окна. Неизвестно почему, он почувствовал неловкость.

— Так я и знала, что ты здесь маешься. — Она скрестила руки на пухлой груди и одарила его своим фирменным взглядом, очень напоминавшим материнский. Обычно такой взгляд говорил: взбодрись, или перестань дуться, или… Или прекрати маяться, как в данном случае.

— Я не маюсь. Я… — Он попытался придумать, что сказать, но мозги отказывались работать. — Я думаю. У меня возникла проблема. Компьютерная, — пояснил он, — и мне надо все обдумать.

Он бросил взгляд на экран своего компьютера, который давно уже отключился и перешел в режим скрин-сейвера. На нем одна за другой сменялись фотографии Колма.

Бетти кивнула:

— Ну да, ну да. Как следует обдумать проблему всегда полезно. Полезно также попробовать разобраться, откуда она взялась. Иногда то, что кажется проблемой, на самом деле вовсе не проблема.

Лайам был уверен, что Бетти не знает даже, как отправить письмо по электронной почте.

— Что вы говорите? Вы занялись изучением компьютеров?

— Нет. Но тебя я изучаю с самого детства. И я знаю, что ты любишь брата так, что и словами-то не скажешь. Всю свою жизнь ты хорошо к нему относился и заботился о нем. Как и ваши родители. И тут вдруг появляется эта женщина, эта чужачка, и дает нам понять, что и ваши родители, и ты, и я — все мы недооценивали Колма. Не видели, что он способен на многое. Мы видели только его бессилие. А Анна, она видит Колма. Колма, а не какой-то там медицинский ярлык. Она появляется здесь и начинает с легкостью переворачивать все с ног на голову. Ты не был бы человеком, если бы тебя это не раздражало.

Вместо ответа, Лайам указал на компьютер.

— Послушайте, мы говорили о деловых проблемах.