Особое мнение

Впрочем, это уже не имело значения. Из темных, влажных от ночной росы зарослей плюща навстречу шеренге самоходок выползала другая, не меньшая орда автономных машин. Обе фабрики стягивали к приманке подвижную технику. Трактора, вагонетки, танкетки стекались к остаткам груды вольфрама со всех сторон. Упускать необходимое сырье, уступать права на находку ни одна из двух фабрик не собиралась. Механически следуя жестким инструкциям, противники собирали превосходящие силы.

– Едем отсюда скорей, – забеспокоился Моррисон. – Сейчас тут такой ад начнется…

О’Нил поспешно развернул вездеход в сторону поселения, и машина, рокоча двигателем, помчалась назад. Во мраке за окнами то и дело мелькали новые и новые металлические силуэты, мчащиеся навстречу.

– Ого! Вы на груз этой, последней, вагонетки внимание обратили? – с тревогой в голосе спросил Перин. – Эта шла не порожняком.

Гружеными оказались и следующие вагонетки – целая вереница тяжелых гусеничных грузовиков, возглавляемых автономным подвижным модулем наблюдения.

Охваченный самыми дурными предчувствиями, Моррисон в изумлении поднял брови.

– Оружие… винтовки туда везут. Но кто же стрелять из них будет?

– А вот кто, – ответил О’Нил, кивнув вправо. – Взгляни вон туда. Подобного я лично не ожидал.

Так они трое первыми на земном шаре увидели представителей фабрик, идущих в бой.

Едва вездеход пересек границу поселения Канзас-Сити, навстречу машине, задыхаясь от быстрого бега, бросилась Джудит. В руке ее развевалась, подрагивала на ветру полоска станиолевой писчей фольги.

– Что это? – удивился О’Нил, выхватив у жены сообщение.

– Только что доставлено, – с трудом переводя дух, пояснила Джудит. – Курьерская самоходка… примчалась, тубус выплюнула и полным ходом назад. А шуму-то там, у них, шуму, Бог ты мой! Вся фабрика в огнях. За десять миль видно.

О’Нил бросил взгляд на полоску фольги. Документ оказался уведомлением о получении фабрикой последней порции заказов от поселения, детальным перечнем всех запросов, дополненных результатами фабричного анализа текущих потребностей. Все это пересекала по диагонали жирная черная надпись – всего семь слов, однако от каждого веяло надвигающейся бедой:

ОТГРУЗКА ЗАКАЗОВ ПРИОСТАНОВЛЕНА ВПЛОТЬ ДО ДАЛЬНЕЙШЕГО УВЕДОМЛЕНИЯ

Испустив шумный вздох, О’Нил передал документ Перину.

– Все, – скривив губы в саркастической, нервной усмешке, подытожил он. – Потребительской продукции больше не ждите. Сеть переводит производство на военные рельсы.

– То есть мы… своего добились? – с запинкой пролепетал Моррисон.

– Именно, – подтвердил О’Нил. При мысли о разожженном конфликте его охватил нарастающий, леденящий кровь ужас. – Питтсбург с Детройтом вознамерились биться до конца… и мы уже ничего не изменим: обе стороны созывают на помощь союзников.

IV

Над разоренной равниной, устланной черным металлическим пеплом, поднималось неяркое солнце. Не успевший остыть пепел мерцал неярким красноватым огнем.

– Глядите под ноги, – предостерег спутников О’Нил.

Подхватив жену под руку, он помог ей выйти из проржавевшего, видавшего виды грузовичка и вместе с ней поднялся на груду бетонных плит, остатков разнесенного взрывом дота. Эрл Перин неуверенно, замирая на месте после каждого шага, последовал за ним.

Позади них раскинулось обветшавшее поселение, лоскутное одеяло из особнячков, общественных зданий и мостовых. С тех пор, как сеть автофабов прекратила снабжение и ремонтные работы, человеческие поселения неуклонно скатывались в дикость и варварство. Сохранившиеся с прежних времен предметы широкого потребления изрядно поизносились и мало на что были годны. Фабричных грузовиков с провизией, инструментами, одеждой и запчастями никто не видел уже год с лишним. Год с лишним… а от темной громады из бетона и стали, врезанной в подножье горного хребта, к поселению не проехало ни единой машины.

Желание людей исполнилось: их отрезали, отлучили от фабричной сети.

Оставили без опеки.

Поселение окружали неровные поля пшеницы и косматые, неопрятные грядки иссушенных солнцем овощей. Вскоре после начала войны автофабов всем раздали лопаты, мотыги и грабли кустарно, с великим трудом изготовленные по разным поселения, а сами поселения теперь соединяли лишь караваны фургонов, запряженных лошадьми, да сбивчивый писк морзянки, выстукиваемой ключами неопытных телеграфистов.

Тем не менее сохранить организованность людям вполне удалось. Пусть медленный, но верный, постоянный обмен товарами и услугами, производство и распределение продуктов первой необходимости – все это наладили довольно быстро. Пошитая из грубого, небеленого холста, одежда О’Нила, его супруги и Эрла Перина радовала добротностью, а в последнее время им удалось даже оживить несколько грузовиков, только топливом им вместо бензина служили дрова.

– Ну вот, прибыли, – объявил О’Нил. – Отсюда и поглядим.