Особое мнение

С осторожностью миновав проседающую арку ворот, О’Нил перебрался через завал из обломков, выброшенных взрывной волной изнутри, и оказался на первом ярусе фабрики, среди необъятного, хаотического – поди разбери, где тут что, – нагромождения изувеченной техники.

– Энтропия, – подавленно выдохнул Моррисон. – Самое ненавистное для нее явление. То, для борьбы с чем она и предназначалась. Квантовые флуктуации в чистом виде. Без толку это все. Нечего тут искать.

– Внизу, – упрямо возразил О’Нил, – могут найтись изолированные помещения. Насколько мне известно, автофабы додумались до разделения на автономные секции, чтоб уберечь от противника ремонтное оборудование и в случае надобности оперативно восстанавливать пострадавшие линии.

– А толку? «Кроты» и до них добирались, – напомнил Моррисон, однако безропотно зашагал следом.

За ними неторопливо двинулись и рабочие. Внезапно одна из плит потолка дрогнула, угрожающе сдвинулась вниз, из трещины водопадом хлынул на пол раскаленный сыпучий шлак.

– Так. Вы, ребята, вернитесь пока что в грузовики, – распорядился О’Нил. – Тут хватит и нас двоих, остальных опасности подвергать ни к чему. Если мы с Моррисоном не вернемся, плюньте и забудьте: посылать за нами спасателей слишком рискованно.

Дождавшись ухода рабочих, он указал Моррисону на более-менее целый пандус, ведущий в глубину фабрики.

– Идем. Спустимся, поглядим, что там.

В молчании оба спускались все ниже и ниже, ярус за ярусом, ярус за ярусом… и всюду царила смерть – многие мили развалин, тьма, неподвижность, безмолвие. Луч фонаря выхватывал из темноты смутные очертания обгоревших станков, замершие на месте ленты конвейеров, незавершенные корпуса самонаводящихся боевых ракет, смятые, искореженные недавним взрывом.

– Кое-что можно восстановить, – заметил О’Нил, однако сам он ни секунды в это не верил: оплавленная техника превратилась в бесформенные комья железа, в ни на что не годящийся, не поддающийся восстановлению шлак. – Как только наверх поднимем…

– Не поднимем, – горько возразил Моррисон, поддав ногой кучу обугленных деталей, сброшенных с одной из конвейерных лент и заваливших половину пандуса. – У нас же ни кранов, ни лебедок…

Помрачнев сильнее прежнего, оба продолжили спуск.

– В свое время идея казалась стоящей, – миновав еще несколько темных, безжизненных ярусов, признался О’Нил, – но сейчас… сейчас, задним числом, нравится мне все меньше и меньше.

Так, в невеселых раздумьях, оба и добрались до последнего, нижнего яруса. О’Нил принялся обшаривать все вокруг лучом фонаря в поисках уцелевших секций, не затронутых взрывом участков сборочных линий, однако первым кое-что необычное почувствовал Моррисон. Окаменев лицом, он замер на месте, а затем рухнул на четвереньки, улегся на живот и изо всех сил прижал ухо к полу.

– Бог ты мой…

– Что там?! – вскричал О’Нил, но тут же сам понял, в чем дело.

Пол под ногами легонько, едва уловимо, однако ровно вибрировал, гудел. Выходит, они ошиблись: взрыв «ястреба» уничтожил не все! Ярусом ниже кое-что уцелело; производство, пусть и в весьма ограниченном масштабе, шло своим чередом!

– Сама по себе. Одна на весь свет, – пробормотал О’Нил, озираясь в поисках лифта. – Целиком автономная линия, настроенная на запуск после гибели всех остальных фабрик… вот только спуск, спуск-то где?

Увы, ведущий вниз лифт оказался сломан, а вход в шахту наглухо завалило толстой плитой брони. Других спусков на уцелевший, однако полностью отрезанный от внешнего мира ярус под полом не предусматривалось.

Вернувшись обратно разведанным путем, О’Нил выбрался на поверхность и замахал рукой сидящим в первом грузовике:

– Эй! Где паяльная лампа, черт вас дери? Тащите сюда!

Едва ему передали драгоценную паяльную лампу, он со всех ног поспешил назад, в недра фабрики, где ожидал его Моррисон. Вдвоем они в лихорадочной спешке принялись резать искореженный металл перекрытий, слой за слоем пережигать защитную сетку.

– Сейчас, сейчас, – прохрипел Моррисон, щурясь от яркого пламени.

Наконец стальная пластина, с лязгом провалившись вниз, исчезла из виду. Из проема в лицо обоим ударил ослепительно-белый свет, и О’Нил с Моррисоном, вздрогнув от неожиданности, отпрянули прочь.

На нижнем, потайном ярусе вовсю кипела работа: жужжали конвейеры, завывали станки, лязгала сталь, сновали из стороны в сторону электромеханические контролеры. В одном конце зала на линию непрерывным потоком подавалось сырье, в другом – готовую продукцию снимали с конвейера, осматривали и запихивали в приемный отсек трубопровода.

Все это предстало перед глазами О’Нила с Моррисоном разве что на полсекунды, а затем их вторжение засекли. Реле автоматики защелкали с частотой пулеметных очередей, яркий свет потускнел и погас, линия сборки остановилась. Станки, конвейеры, контролеры – все замерло без движения… но ненадолго.