Особое мнение

– Ну нет, власти у него – хоть отбавляй, – сурово ответил Кортленд.

Собравшиеся умолкли.

Один из сыновей Кортленда сонно зевнул. Фэй, повернувшись к детям, поспешно погнала их в спальню.

– Все! Спать пора, – с вымученной веселостью скомандовала она.

Мальчишки, насупившись, проследовали в спальню, и Фэй закрыла за ними дверь. Тем временем собравшиеся в гостиной начали постепенно приходить в себя. Звукооператор принялся перематывать пленку. Судебная стенографистка, кое-как справившись с дрожью рук, собрала записи и карандаши. Мрачный как туча Херли раскурил сигару и задумчиво выпустил к потолку струйку дыма.

– Полагаю, с тем, что это не жульничество, согласны все, – нарушил молчание Кортленд.

– Что ж, исчез он вполне убедительно, – откликнулся Песбрук. – По-моему, одного этого уже достаточно, а если вспомнить тот хлам из его чемодана…

– Всего девять лет, – задумчиво проговорил Паркинсон, электрик. – Стало быть, этот Райт уже трудится, не покладая рук. Отыщем его, шило в печень – и все дела.

– Точно. Р. Дж. Райт, армейский конструктор, – подхватил Макдауэлл. – Отыскать его – дело плевое. Доберемся до него – глядишь, ничего этого и не случится.

– А как по-вашему, долго ли люди вроде этого юноши сумеют удержать свибблы на привязи? – спросил Андерсон.

Кортленд устало пожал плечами:

– Кто ж его знает… может, десять лет, может, двадцать, может, и целый век. Но рано или поздно наружу наверняка вылезет что-нибудь неожиданное, и – нате, пожалуйста. Получите кучу хищных машин, охотящихся на всех нас без разбору.

Фэй зябко поежилась всем телом.

– Жуть какая! Слава богу, до этого еще далеко!

– Вот-вот, и этот наладчик свибблов думает то же самое, – язвительно буркнул Кортленд. – Пока нас самих не коснется…

Этого взвинченные нервы Фэй не выдержали.

– Поговорим позже, – отрезала она и вымученно, судорожно улыбнулась Песбруку. – Еще кофейку? Сейчас приготовлю.

Развернувшись на каблуках, она со всех ног ринулась в кухню.

Не успела Фэй наполнить кофеварку водой, как в прихожей негромко, коротко звякнул дверной звонок.

Собравшиеся в гостиной разом умолкли, замерли, будто скованные льдом, в страхе переглянулись.

– Вернулся, – сипло выдохнул Херли.

– Может, это не он, – неуверенно возразил Андерсон. – Может, это оператор с камерой наконец соизволил…

Однако к двери никто не сделал ни шагу. Спустя полминуты звонок зазвонил вновь – куда дольше, настойчивее.

– Надо открыть, – безжизненно, монотонно проскрежетал Песбрук.

– Я лично – пас, – с дрожью в голосе заявила судебная стенографистка.

– Я тоже. Квартира-то не моя, – поддержал ее Макдауэлл.

Кортленд деревянной поступью двинулся к двери. Кто там, он понял, еще не успев взяться за ручку. Наверняка из той самой диспетчерской, раньше времени перешедшей на новомодную трансгрессионную установку моментального действия. Перебрасывающую техников-наладчиков и целые рабочие бригады прямиком к заказчику. Дабы контроль над свибблами оставался непогрешим. Дабы ремонтная служба работала без перебоев.

Однако установка все-таки засбоила. Система перехитрила сама себя. Встала с ног на голову, дала задний ход. Чрезмерное совершенство обернулось пшиком.

Повернув ручку, Кортленд рывком распахнул дверь.

В холле стояли четверо. Четверо в одинаковых тускло-серых форменных комбинезонах и каскетках. Первый – дюжий, плечистый, с густой темно-русой челкой над взмокшим от пота лбом – сорвав с головы каскетку, взглянул на бумагу, покрытую убористыми рукописными строками, и учтиво кивнул Кортленду.

– Добрый вечер, сэр! – жизнерадостно заговорил он. – Извините, мы… малость сбились с пути. Потому и запоздали.

Заглянув в квартиру, он подтянул пояс из толстой кожи, сунул бланк наряд-заказа в карман и энергично потер огромные, очевидно, умелые руки.

– Он там, внизу. В кузове, – во весь голос, обращаясь и к Кортленду, и ко всем, столпившимся в гостиной, объявил рабочий. – Покажите, куда ставить, мы мигом. Только места немало потребуется… ага, вон та стена, у окна, думаю, подойдет.

Развернувшись, он бодро повел бригаду к грузовому лифту.

– Ох уж эти свибблы… чем новее модель, тем громаднее!

Торговля без конкуренции

В субботу, около одиннадцати утра, миссис Эдна Бертельсон вновь приготовилась к недалекой поездке. Да, это еженедельное мероприятие каждый раз пожирало четыре часа драгоценного – как-никак, самый разгар торговли! – времени, однако приносившую немалый доход поездку она неизменно совершала сама, в одиночку, не раскрывая секрета своей находки ни единой живой душе.