Читаем Особому делу – особый подход. Биография Жэнь Чжунъи полностью

9 декабря 1935 года все учащиеся высших и средних учебных заведений Бэйпина провели крупномасштабную демонстрацию в знак протеста против создания Хэбэйско-Чахарского политического совета[16], автономии Северного Китая и оккупации этой территории японцами. Демонстрация положила начало антияпонскому патриотическому «движению 9 декабря», захлестнувшему всю страну. В 9 утра ворота Университета Китая открылись, и оттуда стремительно вышли студенты под предводительством Дун Юйхуа, координировавшего всю протестную операцию в городе. Жэнь Чжунъи шел рядом с ним. Несмотря на холод – было 16 °C ниже нуля – отряд ринулся к Сичжимэнь[17] на встречу с петиционными отрядами Университета Цинхуа и Яньцзинского университета, которые находились во внешних районах Бэйпина. Однако власти закрыли все ворота. Дун Юйхуа решил не связываться с полицией и спешно повел отряд к воротам Синьхуамэнь, чтобы обратиться с требованием к бэйпинской армии гоминьдановского правительства. Прорвавшись по дороге через полицейские кордоны, Жэнь Чжунъи с товарищами в 10:30 прибыли к Синьхуамэнь и намеревались вручить заместителю председателя комитета бэйпинской армии Хэ Инциню демократическую петицию с требованием сопротивляться Японии. Но Хэ Инцинь не решался выйти к ним и тянул время, а затем отправил на встречу своего секретаря Хоу Чэна. Тот отклонил справедливое требование студентов и начал бессодержательно оправдываться, мол, нужно «сперва успокоить страну внутри, а потом давать отпор внешнему врагу»[18], чем ужасно разгневал петиционеров. Дун Юйхуа, Сун Ли и другие студенческие лидеры тут же решили превратить свой петиционный поход в демонстрацию (с. 6, 7).

Жэнь Чжунъи и его товарищи пели:

Рабочие, крестьяне, студенты, воины, торговцы —все мы живем одним стремленьем,все мы – неважно, женщины или мужчины, —к грядущему спешим, сплотившись…

Также они обращались к прохожим с пропагандистскими речами о сопротивлении японцам и спасении родины, распространяли листовки. Народ аплодировал демонстрантам и поддерживал их. На улице Ванфуцзин они столкнулись с военными и полицейскими, которых направил сюда Хэ Инцинь. Вооруженные пехотными мечами, плетьми, древками от копий и дубинками, военные жестоко избили безоружных студентов. Пострадало больше сотни демонстрантов, и более тридцати человек арестовали. На Дун Юйхуа была изорвана одежда, его лицо и платок испачкались в крови, но он продолжал спасать раненых и помогал слабым студентам защититься от ударов (с. 7). Под его командованием Жэнь Чжунъи с товарищами, выкрикивая «Долой подлых предателей!», безоружными вступили в борьбу с военными и полицейскими. Военные попытались остановить студентов с помощью мощного потока воды из пожарных шлангов, но Дун Юйхуа удалось отобрать шланг и направить его на солдат и полицейских (с. 7, 8). Демонстранты, сцепившись руками, продолжали двигаться вперед, невзирая на ледяные струи. В конце концов военные рассеяли молодежные отряды. Дун Юйхуа тут же разделил студентов на несколько небольших групп и приказал провести антияпонскую патриотическую пропаганду в особо людных местах. Жэнь Чжунъи в соответствии с его указаниями произносил на улицах пропагандистские речи. Народ сильно разгорячился, послушав воззвания. Демонстрация увенчалась большим успехом.

Утром 16 декабря Жэнь Чжунъи разбудил Ян Ичэня и нескольких студентов из другого общежития, которые прежде тоже учились в Хэбэйском провинциальном институте торговли и права, но не участвовали в демонстрации 9 декабря, сказав:

– Сегодня создадут Хэбэйско-Чахарский политический совет, нужно устроить большую манифестацию. Вы готовы участвовать?

– Готов! Я давно ждал этого дня! – не колеблясь, первым заговорил Ян Ичэнь.

Затем один за другим к нему присоединились остальные. Жэнь Чжунъи взбодрился:

– Отлично! Сегодня под видом прогулки по два-три человека выйдите из университета, старайтесь не привлекать к себе внимания. Собираемся в назначенном месте (с. 8).

На сей раз Бэйпинская студенческая федерация решила сделать обманный ход и заранее распространила информацию, что место сбора – площадь Тяньаньмэнь. В целях предосторожности власти стянули туда серьезные военно-полицейские силы, а в это время десять тысяч студентов из разных вузов четырьмя различными путями пришли к площади Тяньцяо и совместно с инициативными горожанами устроили там митинг. Жэнь Чжунъи, Ян Ичэнь и другие демонстранты скандировали: «Мы против обособления Северного Китая!», расклеивали плакаты и раздавали листовки. В 11 утра начался большой митинг, толпа на площади уже разрослась до тридцати тысяч человек, и один из руководителей митингующих, Хуан Цзин, воодушевленно произнес речь с крыши трамвая. В тот день Жэнь Чжунъи прочувствовал, как велика сила народа (с. 9).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное