Читаем Оставь страх за порогом полностью

– Фамилия в паспорте та же, что в телеграмме – Перенский. Уж как благодарил…

* * *

Сообщение Горелова по телефону вначале ошеломило Магуру:

«Проворонили! Перенский переиграл! Не учли, что имеем дело не с дилетантом, что явится, когда на почте не будет засады!»

Горелов стоял перед Магурой по стойке «смирно», ждал разноса, но Николай Степанович не стал его отчитывать. – Где Малинина? – Осталась на посту. – Зафиксировали приметы Перенского?

– Довольно поверхностно и приблизительно, общался только с уборщицей, та не смогла описать. Возраст около сорока, одет в тенниску, носит шляпу.

Больше вопросов Магура не имел. «Сергей с Малининой не виноваты, приказа оставаться на почте и вовремя обеденного перерыва не было. Теперь понятно, почему сорвалась встреча Кребса с агентом – Перенский поздно получил телеграмму, не успел к четырнадцати в парк. Что помешало вовремя явиться на почту? Что-то или кто-то спугнул? Не насторожило ли появление новой работницы? – Последнее предположение казалось самым верным, и Магура принял вину за случившееся на свой счет: – Следовало предвидеть любые мелочи, которые могли помешать операции, даже малейшая с нашей стороны ошибка нарушила планы по выходу на того, кто имеет паспорт на фамилию не проживающего в городе Перенского». Размышления нарушил звонок телефона. Сержант Карашев доложил, что Кребс вернулся в Дом колхозника:

– Не отдыхал, ходил по номеру. Вскоре администратор позвала к телефону. Говорил не больше двух минут. Отвечал односложно.

– Где сейчас Кребс?

– Ушел в ближайшую столовую.

«Звонил Перенский, больше некому, – понял Магура. – С опозданием узнал о приезде поматташе, обзвонил гостиницы, узнал в Доме колхозника, что Кребс поселился у них. Что сообщил? Устно передавать собранные сведения, понятно, не стал, назначил новое место и время встречи».

Магура не мог не отдать должное находчивости Перенского – увидел на почте незнакомую работницу, не стал рисковать, не взял телеграмму, пришел за ней вторично в перерыв.

На другом конце провода ожидали решения, и Магура приказал:

– С Кребса глаз не спускать. И не мешайте ему подкрепиться. Как долго у нас пробудет немец, неизвестно, может быть, придется походить за ним не один час. Докладывайте о продвижении Кребса, контактах.

Из газеты «Фелькишер беобахтер», июнь 1940 г.:

В связи с ростом ввоза в рейх иностранных рабочих с 1 июля сего года по всей империи рацион мяса составляет 400 граммов еженедельно. По понедельникам мясные лавки закрываются. Конина продается без талонов в неограниченном количестве.

Из-за резкой нехватки ячменя сокращено производство пива, отныне его изготовляют из сыворотки, отходов мясных предприятий.

Квартирная плата возрастает на 9 %, электроэнергия на 10 %, водоснабжение на 5 %.

Увеличены сборы в помощь армии, в партийный фонд фюрера, муниципальный налог, взносы по социальному страхованию.

За минувший квартал под ружье поставлены живущие в Судетах,

Польше, Франции, Греции очередные фольксдойче.

6

Кукарача явился заранее, чтобы исправить досадный срыв в парке. Встал на углу у газетного киоска, принялся наблюдать за противоположной стороной улицы. Была макушка лета, солнце долго висело над крышами, не желая клониться к горизонту, где теплились первые звезды.

«Окончательно стемнеет не раньше десяти, – определил Кукарача. – Фонари в целях экономии электроэнергии зажгут позднее, что мне на руку – потону в темноте… Жаль, конечно, что не удастся пожать руку старшему товарищу по совместной борьбе, поговорить, отвести душу, но таковы обстоятельства. Одно дело планировать, другое – осуществлять. Не появись сегодня на почте новая сотрудница, что не могло не насторожить, успел бы к двум часам в «Конкордию».

Достал пачку папирос, выудил одну, размял, сунул под усы. Жадно затянулся, и возникшее при посещении почты напряжение спало.

Все минувшие годы в России он чувствовал себя идущим по канату над глубокой пропастью, один неверный шаг и можно было заказывать заупокойную молитву. Почувствовав опасность на почте, Кукарача решал, как не рассекретив себя, получить депешу с приказом, каким способом передать Кребсу сведения о новых сортах русской стали, чертежи моторов танков, секретах производства снарядов?

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения
Афанасий Никитин. Время сильных людей
Афанасий Никитин. Время сильных людей

Они были словно из булата. Не гнулись тогда, когда мы бы давно сломались и сдались. Выживали там, куда мы бы и в мыслях побоялись сунуться. Такими были люди давно ушедших эпох. Но даже среди них особой отвагой и стойкостью выделяется Афанасий Никитин.Легенды часто начинаются с заурядных событий: косого взгляда, неверного шага, необдуманного обещания. А заканчиваются долгими походами, невероятными приключениями, великими сражениями. Так и произошло с тверским купцом Афанасием, сыном Никитиным, отправившимся в недалекую торговую поездку, а оказавшимся на другом краю света, в землях, на которые до него не ступала нога европейца.Ему придется идти за бурные, кишащие пиратами моря. Через неспокойные земли Золотой орды и через опасные для любого православного персидские княжества. Через одиночество, боль, веру и любовь. В далекую и загадочную Индию — там в непроходимых джунглях хранится тайна, без которой Афанасию нельзя вернуться домой. А вернуться он должен.

Кирилл Кириллов

Приключения / Исторические приключения