Оставь страх за порогом

– Есть еще желающие поговорить о сострадании к ближнему? Я не фашист, принадлежу, как все вы, к казачьему сословию, ратую за свободу от большевиков вольных сынов Дона! Предупреждал…

Вторично грохнул выстрел.

Курганников поперхнулся, ноги подкосились, и руководитель десантников рухнул на сцену.

Перед экраном и лозунгом на красном кумаче «Наше дело правое, враг будет разбит!» остались съежившийся Горбунков и протягивающий револьвер Фиржин.

– Сдаюсь, – произнес радист.

Фиржин Александр Юльевич. 1924 г. р., уроженец Константинополя, русский, отец бывш. крупный землевладелец, мать урожденная графиня Остен-Саксен.

Учился в лицее им. Николая II, работал официантом в ресторане «Боярский терем». В 1938 г. хорист православной церкви на бульваре Экзельмас. По рекомендации митрополита Серафима принят в богословский институт «Сергиевское подворье», служил в храме св. Владимира в Берлине под началом архимандрита Иоанна (кн. Шаховской). В на-

чале 1941 г. окончил курсы радистов школы «Абвер-аусланд» в Касселе, получил чин ефрейтора. Набожен, ярый монархист.

Словесный портрет: рост средний, лицо удлиненное, худое, глаза бесцветные, волосы пегие. Особые приметы: веснушчат.

14

Фиржин шагал, заложив руки за спину, понуро смотрел себе под ноги. За радистам плелся Горбунков. Задержанных вели два «ястребка», замыкал шествие Магура. В станичном Совете состоялся предварительный допрос: – Сколько вас было?

– Пятеро, – с поспешностью ответил Фиржин и покосился на Горбункова, – этого не было с нами. – Где остальные трое? – Двое ушли в Венцы, третий куда-то подевался.

Магура помнил поступившую из Москвы ориентировку, по ней молодой десантник был Фиржиным, но решил получить подтверждение: – Фиржин? – Так точно. – Где рация? – В клубе за сценой. – Позывные? – КЛС. – Время выхода в эфир?

– Сколько сейчас времени? – вопросом на вопрос ответил Фиржин. – Ах да, у меня часы. – Отдернул рукав, взглянул на циферблат. – Первый сеанс в четырнадцать ноль-ноль. Есть резервный на случай непредвиденных обстоятельств. – Участвовали в аресте местного актива?

– Никак нет. Ни на кого рук не поднимал, только раз выстрелил, вы тому свидетель. – Что побудило застрелить Курганникова? Радист нахмурился:

– Для него не было ничего святого. Подобные ему в свое время с легким сердцем распяли Христа. Догадываюсь, что нужен вам для работы на рации. Сделаю все, что прикажете, передам слово в слово. He советую заменять другим радистом, в функабвере прекрасно знают мой почерк.

Магура все больше убеждался, что юноша не врет, готов принять участие в радиоигре, тем самым сохранить себе жизнь. «В Венцах убиты двое, третьего в клубе застрелил радист. Где последний в пятерке, Эрлих? И кто этот старец?»

Горбунков заметил внимание к себе военного, спросил с клокочущим в груди хрипом:

– За что заарестовали, гражданин начальник? Виноват только в том, что нарушил предписание, покинул ссылку, пожелал в последний разок побывать на родине.

– Фамилия?

– Горбунков. Бывший заключенный по 58-й статье.

Последний вопрос Магура адресовал Фиржину:

– С вами был Эрлих Сигизмунд Ростиславович. Где он может быть?

Фиржин признался:

– Не могу знать. Ищите, далеко уйти не мог – на одну ногу прихрамывает и возраст немалый, за полвека стукнуло.