Оставь страх за порогом

– Червонный сам доложит о планах.

– В каком он звании?

– Атаман, как и вы.

– А в прошлом?

– Штабс-капитан, служил в контрразведке Врангеля, по неизвестной мне причине не отступил с армией.

– Как величать?

– Эрлих Сигизмунд Ростиславович.

Магура невольно привстал. Из затмившего туманом прошлого стала проявляться третья ночь революции в Петрограде, особняк в аристократическом районе, медная табличка на двери квартиры, где хранились полотно Веласкеса, ряд картин…

Беседа в доме продолжалась. Нетребин коротко изложил тактику своего отряда:

– Имея ограниченное число бойцов, прилагаем усилия для увеличения отряда, его вооружения, иначе будет сложно противостоять советской власти, которая, следует признать, крепнет. До проведения крупных операций совершаем стычки с чоновцами, держим их в страхе, ведем агитацию за неподчинение указам центра, расправляемся с комбедовцами. Ничуть не переоцениваем собственные силы, советская власть уже не та, какой была в восемнадцатом, девятнадцатом, твердо встала на ноги, завоевывает авторитет.

– Только не у вольнолюбивых казаков.

– К великому сожалению, не дождемся начала восстаний в других регионах. А это привело бы к свержению клики Ульянова-Ленина с его заговорщиками, подло свергнувшими Временное правительство, отправившими в ссылку и убившими царя с семьей.

– Преждевременно начинать дискуссию на политические темы, важны насущные проблемы. Так где ваш атаман?

– Сам удивляюсь, что заставило задержаться. Отличается пунктуальностью, точностью во всем…

Нетребин не договорил, за окнами пронеслась тачанка, проскакали всадники, раздались одиночные выстрелы.

Магура спрыгнул в сени, вбежал в горницу, где за столом сидел человек с непропорционально большой головой, пустой рукав гимнастерки был заправлен за пояс. У окна замер Нетребин.

– Руки в гору, иначе стреляю!

Чекист передернул затвор карабина.

Появление отправленного на расстрел ошарашило, лишило дара речи вначале Нетребина, затем Однорукого. Первый скривился как от зубной боли, но выполнил приказ, то же самое сделал главарь банды.

– Выходите!

Магура отобрал у задержанных оружие, во дворе поставил у саманной стены. Следовало связать пленных, но искать вожжи, веревку, при этом оставлять двоих без присмотра не следовало. «Если попытаются оказать сопротивление, придется стрелять не на поражение, а по ногам».

Вспомнилось напутствие Менжинского[39]: «Разведчик кончается, когда начинает палить из револьвера, бегать по крышам».

Как долго придется держать двоих под прицелом, Магура не знал, решил отвести в конюшню, как во двор вбежал Григорий.

– Чоновцев привел, как приказали! Хутор врасплох взяли, никто из бандюг не сбежал!

«Хорошо, если удалось захватить и Червонного, точнее, Эрлиха», – помечтал чекист.

Телефонограмма

Царицын. Губчека. Шалагину

В результате операции захвачены 106 бандитов, убито 4, с нашей стороны потерь нет. Среди пленных и убитых Червонный не обнаружен.

Магура

Часть шестая Тайна подлежит разглашению

Из личного дела Н. С. Магуры:

1920 г., сентябрь, доставлял в банк г. Казани конфискованные у бандформирования ювелирные изделия из драгметалла, монеты дореволюционной чеканки.

Председатель Царицынской губчека углубился в чтение протокола допроса Прова Кузьмича Милютенко, 1881 года рождения, мещанина, уроженца Камышина.