Осторожно, волшебное!

Иванов признался, что он не большой любитель бумагу марать. Да и что в письме скажешь? Они видятся. Не так чтобы слишком часто (у каждого своп участок работы), но два-три раза в столетие обязательно. У них в роду дорожат семейными традициями.

- А если что бате надо, так я всегда... Как узнал, что ноги у него пухнут, так сразу в Волшебном Универмаге купил Куклу-Медсестру и с оказией переслал. Теперь она ему горячие ножные окутывания делает, всякие уколы, и стало вроде полегче.

Низко над крышами спланировала одна из нимф Арбата (они считались красивейшими в городе) - видная, броская, с серебряным лицом и красными, блестящими, как золото, волосами, одетая весьма облегченно, в чем-то сильно вырезанном, прозрачном и коротком, в сандалиях из меди, по моде сезона. Почти обнаженными ступнями благородной античной формы, оплетенными медными полосами, она коснулась крыши и поморщилась, протянула маленькое «А-а!» - видно, крыша сильно нагрелась.

- Не переводятся красивые девки,- сказал старый волшебник, с удовольствием разглядывая нимфу сощуренными лукавыми глазами,- Украшают мир. Помню одна... давно это было...

- Медь теплопроводна. Выдумывают моды, не считаясь с природой элементов,- ворчал Технарь,- Им что... Как будто ходить не по крышам, а неизвестно где. Отрываются от крыш, от реальности.

К нимфе подскочил Павлик-Равлик Глупая Улитка, продираясь сквозь коляски и коленки мамаш.

- Фермомпикс! О, какая вы сегодня... О! О!

Сияющая праздничная улыбка плавала на его кругломлице. Они улетели рука об руку, Павлик и красавица, ее красные сверкающие волосы полыхали на ветру, как пламя костра.

- Поймала,- был приговор мамаш.

- Везет дурачку,- сказал один из седых апостолов домино, на минуту поднимая голову.- Какая чудесная вещь - молодость. И почему ее доверяют кому попало, каким-то мальчишкам и девчонкам...

Бородатая колдунья, отложив вязанье, долго смотрела вслед улетевшей парочке. Как утверждают, она в свое время славилась красотой, имела немало любовных приключений и была удачно описана в сказках «Сандрильона» и «Ослиная кожа». Из ее хрустального башмачка почитали за честь выпить вина самые отважные принцы галльского сказочного мира, самые мудрые короли и могучие волшебники. Но ничто не вечно под луной. Когда родился великий сказочник Андерсен, очаровательная Сандрильона уже состарилась и на амплуа молодой героини не годилась; он мог ей предложить в сказке «Русалочка» только роль подводной бабушки, сестры морского царя. Как утверждают, она немножко поплакала, читая в первый раз свою роль, а потом все-таки взялась за дело - ведь лучше такая роль, чем совсем ничего, верно? Утешением для нее была, вероятно, знатность морской старухи (на хвосте у сестры царя сидела целая дюжина устриц, тогда как вельможам полагалось только по шести). Что ж, могло быть и хуже - ведь в той же сказке действовала уродливая ведьма, которая жила в доме из костей утопленников и варила шипучий напиток с примесью собственной крови.

- Ну, а если хочешь посерьезнее, для людей...- Иванов призадумался, дергая себя за бороду,- Что ж, пожалуйста. Летал я недавно за Урал, дела были. На обратном пути взял да посмотрел уральские ледники. Иган знаешь? Имеет два конца, один ползет в Европу, другой - в Азию. Хорош и ледник Обручева, от старости он весь в почтенных морщинах, а язык спустил к озеру, так и кажется, что собрался ппть из него. Ледники - это хранилища воды. А ее, что греха таить, частенько не хватает на планете. Их можно бы как- нибудь нарастить потолще... исхитриться...

- За счет, ну, этого... осадков,- подсказал Теффик,- Атмосферных осадков.

- Во, во. А потом, при случае... понадобилось сколько-то добавочной воды, растопил часть ледника... спустил...

Технарь был заинтересован. Признал:

- У тебя бывает... Ну, больше, значит, по части природы. И без...- Пошевелил пальцами.- Без технического решения.- Спохватился: - Но оно, это... потребует колоссальной энергии... Ну да! И наращивание. И искусственное таяние. Ты представляешь, сколько...

Иванов засмеялся:

- Хватит тебе заниматься металлом да огнем, подумай немножко о воде. Поломай-ка голову! Может, и энергию сочинишь.

- Тру-удное дельце,- протянул Технарь, прислонив голову к плечу, глядя куда-то мимо мамаш, колясок разбежавшимися в стороны косящими глазами.

- А ты хотел бы легкое, самое легкое?

- Да нет...

Иванов покачал пушистой головой, сказал наставительно:

- Природу мало охранять, беречь. Надо приумножать. А без этого... Ну, хватит! Так, стало быть, залетишь ко мне, померишь? Ждать тебя? А ты дом-то мой опознаешь? - спросил он придирчиво.- Не спутаешь? Ты такой рассеянный. Там у меня дощечка.

На дверях у Иванова была прибита медная табличка, по ней старомодной вязью было выведено: «Д. В. Иванов». Это означало: «Добрый Волшебник Иванов». Но на табличку никто не глядел - все и так знали Д. В. Иванова, бороду Д. В. Иванова, раскатистую речь Д. В. Иванова, дверь Д. В. Иванова, обитую железом, чтоб не так быстро стирались края (а то прошло каких-нибудь сто лет, и уже возись, меняй дверь).

- Найду. Не перепутаю.