Остракизм в Афинах

Проиллюстрируем вышесказанное, обобщив данные о зафиксированных в источниках остракофориях в виде таблицы. Сразу отметим, что в таблице остракофории будут выглядеть в известной мере «усредненно», без характерных для большинства из них красочных деталей и нюансов. В результате картина может показаться читателю упрощенной; очевидно, это неизбежно.

Подчеркнем, что остракизм, как правило, был для гражданского коллектива последним, крайним средством выбора между двумя лидерами и двумя политическими линиями. Потому-то к этому средству по большей части и обращались весьма редко. Нет сомнений, что в целом разногласия между соперничающими группировками и видными политиками — по поводам важным и не слишком важным — возникали часто, если не постоянно, но отнюдь не в каждом случае эти разногласия приводили к остракофории. «Суд черепков» вступал в свои права тогда, когда демос уже не видел другого способа разрешить назревшее противоречие, кроме временного удаления одного из конкурентов.

На материале тех остракофорий, обстоятельства которых известны более или менее детально, можно судить о том, что в принципе остракизм мог приводить к следующим результатам: а) сталкивались два примерно равных по силе политика, в итоге один из них изгонялся, а другой побеждал и получал возможность беспрепятственно проводить свою линию (случай Аристида и Фемистокла, 482 г. до н. э.); б) лидер, ранее пользовавшийся безусловным авторитетом, подвергался остракизму, на смену ему приходил другой (или другие), и, соответственно, политическая линия государства менялась, порой весьма существенно (случай Кимона, 461 г. до н. э.)[921]; в) прежнему лидеру удавалось отстоять свое первенство, а в изгнание отправлялся конкурент, рискнувший бросить ему вызов и попытаться занять его место (остракофория 444 г. до н. э., когда Перикл не только сохранил имевшееся у него влияние, но, более того, еще и упрочил собственное положение); г) изгнанным оказывалось третье лицо, а оба основных соперника и после остракофории оставались в полисе, соответственно, существовавшая напряженность не снималась. Впрочем, следует сказать, что этот последний вариант развития событий имел место лишь однажды — на последней остракофории. Он был явно нетипичен, а, кроме того, прямо противоречил одной из основных функций остракизма и тем самым подрывал этот институт.

Хотелось бы указать еще на одну функцию остракизма, которая, может быть, не столь бросается в глаза, но представляется, тем не менее, немаловажной и небезынтересной. В жизни многих обществ, особенно традиционных, докапиталистических, весьма значительное место занимал феномен карнавала, представлявший собой периодическое (обычно ежегодное) временное снятие бинарных оппозиций во всех аспектах бытия, «переворачивание» или, если так можно выразиться, «выворачивание наизнанку» всей системы повседневных отношений[922]. Не является исключением и античная Греция, в частности, классические Афины[923]. «Карнавальность» в них пронизывала собой многие сферы культуры. Карнавальным началом, в частности, был всецело проникнут жанр древней аттической комедии. Показательно, кстати, что существует определенная связь между комедией и остракизмом, и об этой связи нам еще предстоит поговорить в следующем пункте данной главы.

Кажется, есть основания отнести остракизм к институтам карнавального характера. Поясним свою мысль. Остракизм, как мы знаем, проводился раз в год — не чаще и не реже. Выше (гл. II, п. 2) мы соотносили эту периодичность с его возможным происхождением из ритуала «козла отпущения», который как бы уносил из общины «грехи», накопившиеся в ней за годичный период[924]. Однако, по сути дела, данный ритуал сам по себе может рассматриваться как одна из карнавальных форм культуры. Далее, остракизм, как мы видели при анализе эмпирического материала, выполнял ярко выраженную медиативную роль при снятии бинарных оппозиций в политической жизни. Собственно, в случае назревания таких оппозиций этот механизм и запускался.

Для остракофории в Афинах V в. до н. э. было характерно «переворачивание» обычных политических отношений, причем проявлялось это в различных аспектах. С одной стороны, демос в этот день властно распоряжался судьбами политических лидеров (ср. образы афинских политиков — Никия, Клеона и др. — как слуг старика Демоса в карнавальном жанре комедии, во «Всадниках» Аристофана). С другой стороны, применение остракизма часто приводило к реальному «переворачиванию» всей политики, когда один лидер сменял другого (подобно тому, как в карнавальных фольклорных действах новый царь приходит на смену старому[925]).