Остракизм в Афинах

Еще одно соображение против интерпретации херсонесских черепков как остраконов в прямом смысле слова связано с одним из памятников этой группы, несущим надпись --- ]ΣΑΛΛΑΧΑΙΡ[ ---, в первоначальном прочтении Ю. Г. Виноградова — [ούχ о δείνα], αλλά Χαιρ[ίας vel sim.], «(должен быть изгнан) не такой-то, а Хайрий (или какое-то другое лицо чье имя начиналось с Хайр)». Отметим со своей стороны, что имена на остраконе вовсе не обязательно должны стоять в номинативе. Окончание имени Хайр- не сохранилось, а от предыдущего имени осталась только сигма, которая в равной степени может быть последней буквой патронимика. Таким образом, надпись вполне могла иметь вид «(Следует изгнать) не такого-то, а Хайрия». Издатель надписи замечает по поводу своей реконструкции: "On connaît aussi des formules peu courantes du même genre sur les ostraka attiques. Mais notre cas ne convient pour aucune des formules peu courantes connues. '(Bannir) non un tel, mais Khairias' n'aurait pas de sens"[1101]. Соответственно, предлагалась трактовка, согласно которой Хайрий должен был быть не изгнан, а куда-то избран, а черепок служил бюллетенем для голосования по поводу этого избрания. Впоследствии, впрочем, Ю. Г. Виноградов отказался от этого варианта восстановления, склонившись к другому: [о δείνα φυγα]ς, άλλα χαίρ[ετε] — «Такой-то изгнан — так радуйтесь же!»[1102]. Ему удалось подобрать и параллель (правда, на наш взгляд, довольно отдаленную — и содержательно, и территориально) в эпиграфике Книда. Некоторое сомнение в последней реконструкции вызывает и то, что на момент надписания черепка еще никто не был изгнан, этот вопрос еще только решался путем голосования, так что, стало быть, и радоваться пока не было особенного повода.

На наш взгляд одно не подлежит сомнению: перед нами остракон с припиской, содержащей нестандартную формулировку. И в этом смысле в равной степени имеют право на существование (и, строго говоря, в равной мере недоказуемы) обе реконструкции Ю. Г. Виноградова. Мы же зададимся вопросом: что, собственно, невозможного в первой из этих реконструкций? Почему на остраконе для остракизма не могла появиться надпись «(Изгнать) не такого-то, а Хайрия»? Как мы видели выше (источниковедческий раздел, п. 2; гл. IV, п. 4), среди массы афинских остраконов, обнаруженных на Агоре и на Керамике, встречаются черепки, на которых, помимо имен «кандидатов», тоже встречаются разного рода нестандартные формулировки. И чего только не встретишь на «бюллетенях» для остракизма! Не считая многочисленных более или менее оригинальных (или, напротив, банальных) инвектив — и небольшую эпиграмму, написанную по всем правилам стихосложения, и строку из застольного сколия, и своеобразные рекомендации изгоняемому политику, куда ему следует или не следует отправляться, и рисунки-карикатуры, и многое другое. По сути дела, нестандартные формулировки именно тем и нестандартны, что они не подчиняются абсолютно никакой закономерности. В принципе, на острака можно ожидать любой надписи, и ни одна не окажется неподходящей. В связи со сказанным мы не видим ничего странного или бессмысленного даже и в формулировке «(Изгнать) не такого-то, а Хайрия». И уж в любом случае единичный памятник ничего не решает. Он мог быть включен в группу остраконов по ошибке.

Еще один аргумент против принадлежности херсонесских острака к остракизму связан с постулированием их альтернативной интерпретации как бюллетеней для голосования, применявшихся при выборах каких-то магистратов или коллегий магистратов. Очевидным недочетом такой интерпретации является отсутствие опоры на сколько-нибудь близкие параллели. Эллинистическая Ольвия, где действительно найдены остраконы не только с единичными именами, но и со списками по пять имен[1103] (что явно несовместимо с остракизмом, но зато очень подходит для избрания каких-нибудь коллегий), вряд ли может считаться хронологически близкой и убедительной параллелью. То же можно сказать об одном декрете конца III — начала II в. до н. э. из кеосской Юлиды (IG. XII. 5.595.A7 sqq.), предусматривающем избрание некоторых магистратов с помощью листьев, на которых писались имена: [αίρείσθαι δέ (numerus) άνδρας] τούς δοκιμωτάτους τήι νέα[ι άρχήι, γράψαντας ενα έφ' έκάστωι] τώι φύλλωι, καθάπερ τον άρχο[ντα - · οίς δ' αν πλείονα γ]ένηται [τά] φύλλα, τούτους έ[πιμεληθήναν έάν δ' ίσα] γένηται, διακληρούν τον άρχοντα [---- παρα]χρήμα. Очень хотелось бы найти примеры избрания магистратов с помощью черепков или аналогичных предметов в греческом мире классической эпохи, но, увы, вот тут поиски оказываются тщетными. Как мы говорили выше (гл. II, п. 2), в это время надписанные черепки или листья всегда служили для голосования по поводу не выборов, а удаления лиц, выборы же проводились совсем другими способами.