Остракизм в Афинах

Правда, Ю. Г. Виноградов писал, что посредством «петализма» в Аттике избирали членов Совета и судей по демам[1104], но здесь, очевидно, вкралось какое-то недоразумение. Во-первых, о членах какого Совета идет речь? Совет Ареопага издревле пополнялся путем автоматической кооптации бывших архонтов на пожизненной основе. Что же касается Совета Пятисот, то его члены, как известно, избирались по жребию (Arist. Ath. pol. 43.2). Голосование листьями (правда, называвшееся не петализмом, а экфиллофорией) действительно практиковалось в Совете, но, как мы указывали в своем месте, не для избрания, а напротив, для исключения его членов, проявивших себя недостойными оставаться в этом органе. Таким образом, перед нами обычай, являющий собой полную аналогию остракизму. Что же касается судей по демам, то они отнюдь не избирались посредством голосования листьями, а, напротив, сами голосовали листьями, вынося приговор в процессах о лицах, незаконно вписанных в гражданские списки (εί τις ώς παρέγγραπτος έκρίνετο), и путем такого голосования исключали их из этих списков. Эта процедура тоже называлась экфиллофорией (см. о ней: Poll. VIII. 18). И опять перед нами прямая параллель с остракизмом, а не с чем-нибудь другим! Во всех перечисленных случаях речь идет об исключении, удалении, а отнюдь не об избрании или включении.

На нескольких остраконах из Херсонеса встречается изолированная буква «ню» непонятного назначения. Можно, конечно, трактовать ее как сокращенное обозначение какой-то полисной должности (например, «номофилак») и понимать остраконы как «бюллетени» для голосования при выборах магистратов на эту должность. Однако не слишком ли произвольной будет такая трактовка, и почему ее нужно считать более вероятной, чем любую другую? Кстати, существует и афинский остракон (с именем Гиппократа, сына Алкмеонида, хранится в Гейдельберге)[1105], в разных местах которого расположены целых четыре буквы «ню». Последний издатель остракона Немет, не мудрствуя лукаво, предположил, что буквы были вписаны кем-то забавы ради еще до того, как черепок послужил остраконом. Впрочем, почему же обязательно «забавы ради»? Понятно, что черепок, прежде чем стать черепком, был частью сосуда, а сосуд мог использоваться для самых различных целей, и, соответственно, на него могли наноситься разного рода пометы. Во всяком случае, никак нельзя определить, когда были нанесены буквы «ню» — одновременно ли с именем «кандидата», или раньше, или даже позже. Данный вопрос еще нуждается в дополнительном изучении. Не исключено, что «ню» может скрывать какое-нибудь самое неожиданное сокращение, например, эпитет магического характера, навлекающий проклятие на лицо, обозначенное на черепке[1106].

Итак, перед нами две интерпретации херсонесских острака: как черепков для остракизма и как бюллетеней для избрания должностных лиц. Нетрудно заметить, что вторая из этих интерпретаций не базируется на близких и современных параллелях. Первая же интерпретация как раз подкрепляется многочисленными параллелями, в том числе теперь уже не только афинскими. Соответственно, нам представляется, что именно эта интерпретация по совокупности имеющихся аргументов в ее пользу выглядит значительно более убедительной.

Разумеется, глиняные черепки — этот удобный своей повсеместной доступностью материал, который можно было в изобилии найти на любой улице, в любом доме, — в принципе могли использоваться для самых разнообразных целей. Но все эти цели вряд ли имеют какое-то отношение к рассматриваемым нами здесь конкретным памятникам. Известно, например, что существовали детские игры с использованием черепков (остракинда и др.). Не исключено, что в каких-то из этих игр на черепках могли писаться имена (хотя прямо источники об этом ничего не сообщают). Во всяком случае, М. Лэнг в своем издании острака с афинской Агоры склонна связывать несколько экземпляров из их числа скорее с остракиндой, чем с остракизмом[1107]. Однако херсонесский материал заведомо не удовлетворяет аналогичной интерпретации. Совершенно невероятно, чтобы несколько десятков остраконов с именами, а зачастую и с патронимиками, служили игровым целям. Само собой разумеется, что поскольку речь идет о надписях, сделанных уже на черепках, а не на цельных сосудах, отпадает и интерпретация их как имен владельцев.

* * *