Остракизм в Афинах

Привлекается в качестве аргумента также довольно длинная (по меркам граффити) надпись на одном из остраконов, направленных против упоминавшегося выше Мегакла. Полностью эту надпись мы приведем ниже, а пока укажем, что в ней, по мнению некоторых исследователей[141], содержится рекомендация Мегаклу опять убираться прочь ([πά]λι εχσο), но не в Эретрию. Из слова «опять» делается вывод, что Мегакл уже подвергался изгнанию, а следовательно — данный остракон относится к его второму остракизму. Но и этот аргумент не выдерживает критического анализа. Во-первых, отнюдь не бесспорным представляется именно такое заполнение лакуны; предлагался и другой вариант реконструкции — [άπο]λι[142]. Но даже если мы примем чтение πάλι, это, в сущности, ничего нам не даст. Повторное изгнание еще не означает повторного остракизма. Можно практически без сомнений утверждать, что Мегакл ранее действительно изгонялся из Афин, а было это в 507 г. до н. э., когда спартанский царь Клеомен I подверг изгнанию, наряду с реформатором Клисфеном (родным дядей Мегакла), еще 700 семей его родственников и сторонников (Herod. 1.72; Arist. Ath. pol. 20.3)[143]. А может быть, πάλι(ν) означает совет Мегаклу больше не уходить именно в Эретрию? В таком случае толкования ситуации вообще могут быть самыми разнообразными. Мегакл мог бывать и даже жить в этом расположенном совсем недалеко от Афин эвбейском полисе вне всякой связи с каким-либо предыдущим изгнанием. Род Алкмеонидов, к которому он принадлежал, связывали с эретрийской аристократией узы давних дружественных контактов, восходивших еще по меньшей мере к концу VII в. до н. э.[144] А в конце VI в. до н. э., в эпоху Клисфена, Эретрия окончательно попала в сферу афинского влияния; похоже, тогда же там утвердилась демократия по образцу Афин[145].

Наконец, такой аргумент, приводимый сторонниками поздней датировки рассматриваемых здесь памятников. Им кажется странным, что в одном комплексе оказались перемешаны острака, относящиеся ко времени как до, так и после нашествия Ксеркса. Разрушение и сожжение персидским войском Афин — все-таки очень важная веха их археологической истории, и непонятно, почему это событие не нашло никакого отражения в данном случае. Соответственно, постулируется вывод: никаких острака 480-х гг. до н. э. в нижнем слое находки на Керамике вообще нет, и весь этот слой следует датировать 470-ми гг., то есть эпохой после Ксеркса. Однако все эти недоумения были бы резонны в том случае, если бы острака после использования держали в каком-нибудь хранилище, на складе, в архиве и т. п. Такое хранилище, скорее всего, погибло бы в огне пожара, и после возвращения в 479 г. афинянам пришлось бы создавать новое. Тогда, действительно, перемешивание более ранних острака с более поздними было бы маловероятным. Однако, ничего подобного, конечно, не было, и ни в каком архиве черепки не сохраняли. То, что мы имеем на Керамике, — отнюдь не хранилище, а сброс разновременного мусора на свалку, и появиться он мог каким угодно образом. Например, при подготовке фундаментов для многочисленных монументальных построек, возводившихся в Афинах в эпоху Кимона и Перикла, вынутые из земли острака свезли на Керамик и попросту вывалили в речку. Позже, ближе к концу V в. до н. э., так же поступили еще раз, от чего образовался верхний слой комплекса. Это лишь один из возможных вариантов, но, во всяком случае, нет ничего удивительного, что в груде мусора перемешались разновременные черепки. И уж, несмотря на любые утверждения противников этой точки зрения, острака 480-х гг. на Керамике все же несомненно есть. Например, найденный там остракон с именем Гиппарха, сына Харма[146], может относиться только к самой первой известной остракофории (487 г. до н. э.), поскольку именно ее жертвой стал этот политик.