Остракизм в Афинах

Как известно, Перикл в конце своей жизни в силу ряда обстоятельств утратил взаимопонимание с демосом и постепенно лишился практически всего своего авторитета[384]. Весной 430 г. до н. э. он еще был избран стратегом на 430/429 г. (Thuc. II. 59.3), однако начавшаяся летом эпидемия окончательно подорвала его репутацию; афинский «олимпиец» был досрочно отстранен от должности, отдан под суд и приговорен к крупному штрафу (Plut. Pericl. 35). Весной 429 г. демос, смилостивившись над Периклом, вновь избрал его стратегом на 429/428 г. (Thuc. II. 65.4), однако вскоре этот политический лидер умер. Смерть Перикла произошла, по указанию Фукидида (11.65.6), через два с половиной года после начала войны, т. е. осенью 429 г. до н. э.[385]

А теперь просто посчитаем. Допустим, что Фукидид был изгнан весной 443 г., а, значит, период единоличной власти Перикла, о котором говорит Плутарх, следует отсчитывать с этого момента. Но в таком случае он никак не охватит собой пятнадцати лет, поскольку к весне 428 г. Перикла уже полгода как не было в живых. Либо Плутарх не умел производить несложные калькуляции, что все-таки маловероятно, либо 443 г. — не лучшая дата для остракизма Фукидида. Повторим, если уж мы принимаем свидетельство Плутарха, мы должны принимать его как оно есть, не делая допущений типа того, что биограф писал о пятнадцати годах, а при этом имел в виду четырнадцать или что-нибудь в этом роде. Итак, скорее 444 г., а, не исключено, даже 445 г., судя по тому, что Плутарх говорит о периоде власти Перикла, продолжавшемся «не менее» (ούκ έλάττω) пятнадцати лет. Не менее — стало быть, возможно, и более. Как бы то ни было, исторический контекст остракизма Фукидида, сына Мелесия, в общем ясен. Рассматриваемое событие произошло вскоре после начала строительных работ на Акрополе[386], принятия Монетного декрета, резко ужесточившего контроль афинян над союзниками по Архэ[387], заключения Тридцатилетнего мира со Спартой. По всем этим вопросам в афинской экклесии шли бурные дебаты, и Фукидид выступал главным оппонентом Перикла[388].

Пожалуй, чаще всего обсуждалась в исследовательской литературе датировка последней остракофории, проведенной по инициативе демагога Гипербола[389], который намеревался «столкнуть лбами» двух протагонистов тогдашней афинской политики — Никия и Алкивиада. В последний момент план Гипербола дал сбой: как пишет Плутарх, опять же наиболее подробно сообщающий обо всем эпизоде (сразу в трех биографиях — жизнеописаниях Аристида, Никия и Алкивиада — рассказывается об интересующей нас остракофории), два вышеназванных политика «сговорились»[390], и в результате изгнанным из Афин оказался сам демагог[391]. По античной традиции, именно этот неожиданный исход оказал решающее влияние на прекращение практики остракизма. Однако данная тема — о причинах выхода остракизма из употребления — будет специально рассмотрена ниже (гл. V), а здесь мы коснемся прежде всего проблем хронологии, попытавшись дать по возможности максимально точную временную привязку рассматриваемого события.

Плутарх, наш основной источник по данному сюжету, как всем прекрасно известно, и как мы уже отмечали в источниковедческом разделе, не практиковал изложения деятельности своих героев в строгой хронологической последовательности, и это была его принципиальная позиция. Из сочинений херонейского биографа можно почерпнуть лишь некую весьма приблизительную датировку последней остракофории — между Мантинейской битвой (418 г. до н. э.) и началом Сицилийской экспедиции. Иными словами, остракизм Гипербола состоялся весной 417, 416 или 415 г. до н. э. В целом расхождение в датах небольшое, и, казалось бы, дальнейшая детализация не столь уж и насущна. Но слишком уж насыщен событиями, слишком уж важен во многих отношениях интересующий нас период афинской истории, и от установления правильной последовательности событий, от постановки их в непротиворечивый исторический контекст зачастую зависит верное понимание всей политической жизни этих лет. Поэтому отнюдь не случайно, что вопрос о точной датировке последнего остракизма стал предметом оживленных дискуссий в антиковедении; выходили, насколько нам известно, десятки работ, в том или ином аспекте затрагивавших эту проблему. К единому мнению и по сей день прийти не удалось[392]; впрочем, достаточно серьезные результаты все же имеются.