Острие копья

Поэтому раннее утро вновь застало меня в «родстере», мчащемся к Уайт-Плейнсу. Я даже хотел, чтобы ко мне прицепился тот же самый патрульный. Это было бы классно! Я скормил бы ему ту же самую байку, что и вчера, и, может, на этот раз имел бы удовольствие заполучить эскорт до самого здания суда. Однако от Вудлона до моста на Мэйн-стрит ничего более волнующего, чем взбирающаяся на дерево белка, я не увидел.

Я полз по Мэйн-стрит за тремя неуклюжими автобусами, словно пони за слонами на цирковом параде, когда мне в голову пришла идея. И она весьма мне понравилась. Вулф, кажется, воображал, будто может заполучить к себе в кабинет любого, от далай-ламы до Аль Капоне, стоит только отдать приказ. Но мой весьма обширный опыт подсказывал, что никогда не угадаешь наперед, на что натолкнешься, может, на кого-нибудь с сорока парами ног, не желающих переступать в нужном направлении. И вот теперь передо мной стояла задача: вытащить известного зернового брокера из его офиса сразу после недельной отлучки, а еще доставить окружному прокурору в его логове откровение, которое, возможно, чревато сомнительным удовольствием столкнуться у дверей кабинета Э. Д. Кимболла с Х. Р. Корбеттом или другим блюстителем закона. И что же в этом будет хорошего?

Я приткнул «родстер» в первом же свободном месте, нашел телефон, позвонил Вулфу и заявил ему, что мы собираемся подать суп перед коктейлем. Он немного поупрямился и поспорил со мной, так как был убежден, что нам воздастся сторицей, если мы заблаговременно отдадим Андерсону то, что он неизбежно заполучит сам. Однако, когда Вулф понял, что я намерен ему возражать, пока стоимость разговора не поднимется до доллара, он сдался. Я вернулся в Нью-Йорк, добрался до Перл-стрит и стал поджидать свою жертву.

И по дороге назад я размышлял, как хорошо все-таки, что тот патрульный так и не удостоил меня вниманием.

Доехав до нужного дома на Перл-стрит и поднявшись на лифте на десятый этаж, я обнаружил, что «Э. Д. Кимболл энд компани» отнюдь не разменивается по мелочам, снабжая зерном куриных королей, растящих птицу на задних дворах. Компания владела анфиладой помещений, занимающих половину этажа, ее название значилось на всех дверях, а на двойной входной вдобавок еще и красовались названия бирж по всей стране. Часы на стене показывали без четверти десять. Если «Сенчери» не выбился из расписания, то должен был уже прибыть на вокзал Гранд-Сентрал, и тогда Кимболла стоило ожидать через пятнадцать-двадцать минут.

Я поговорил с девушкой за конторкой. Она посовещалась с кем-то по телефону и проводила меня во внутреннее помещение, где какой-то малый с квадратной челюстью, закинув ноги на подоконник, просматривал утреннюю газету.

– Одну минуту, – бросил он, и я сел.

Через какое-то время он швырнул газету на стол и обратил свое внимание на меня.

– Весьма скоро появится мистер Э. Д. Кимболл, – начал я. – Я понимаю, что он будет занят, восполняя неделю своего отсутствия. Однако, прежде чем он приступит к делам, мне необходимо переговорить с ним по срочному личному вопросу, минут десять. Я частный детектив, вот моя визитка. Прежде он обо мне не слышал. Я работаю на Ниро Вулфа. Можете это организовать?

– Чего вы хотите? Просто скажите, чего вы хотите?

– Это действительно личное и чертовски срочное, – покачал я головой. – Вам придется поверить моему честному молодому лицу. Если вы думаете, что это рэкет, позвоните в отделение компании «Метрополитен траст» на Тридцать четвертой улице. Они вам ответят, что в свое свободное время я сшибаю мелочь с колясок.

Квадратные челюсти раздвинулись в усмешке.

– Ну не знаю. У мистера Кимболла уже около дюжины условленных встреч, первая в десять тридцать. Я его секретарь и знаю о его занятости больше, чем он сам. Вам лучше рассказать мне.

– Сожалею, но только ему лично.

– Ладно, посмотрю, что можно сделать. Пройдите в приемную… А впрочем, нет, подождите здесь. Хотите полистать газету?

Он бросил мне газету, встал, собрал кое-какую почту и прочие бумаги и вышел. Утром за скорым завтраком я лишь пробежал глазами передовицу, но на большее времени мне не хватило. Пролистав выпуск, я увидел, что дело Барстоу уже переместилось на седьмую страницу и занимало отнюдь не бо́льшую ее часть. Андерсон утверждал, будто в расследовании достигнут прогресс. Старый добрый прогресс, подумал я, ты ничуть не изменился с тех пор, как я видел тебя в последний раз, разве что покрылся морщинами да основательно лишился зубов. Коронер пока не мог сказать о яде ничего определенного, но вскоре у него появятся результаты экспертизы. Ни в одной из виденных мной газет ни разу не было даже намека на подозрение, что преступление совершено кем-то из семьи. А уж теперь-то, подумалось мне, и не появится. Но статья еще раз попеняла доктору Брэдфорду, и мне было очевидно, что пройдет еще немало времени, прежде чем он сможет посмотреть коронарному тромбозу в глаза, не сглатывая при этом комок в горле.

Дверь отворилась, и появился секретарь:

– Мистер Гудвин… Прошу сюда.