ОстротА. Записки русского бойца из ада

Но полностью градус творящегося в головах можно понять по другой истории, которую мне передали из вторых уст. Родившаяся в Донецке девушка уехала, чтобы вступить в ряды ВСУ. Знаете, где она была? В подземельях «Азовстали». Выходила на связь, чтобы сообщить об этом знакомым в Донецке. Ее родители здесь, ее бывший муж воюет в рядах армии ДНР, а она, с большой долей вероятности, навсегда осталась в мрачных катакомбах завода, под завалами от попаданий российских снарядов.

Можно ли винить именно ее? Не думаю. Просто в какой-то момент украинская пропаганда оказалась куда лучше и доходчивее, чем вялая многонационалочка, смешанная с разговорами про Великую Отечественную войну.

И неспособность наших элит воспроизводить новые смыслы стоила жизни смелой девушки, которая вполне могла быть русской, а стала частью украинской политической нации.

Новорожденной, агрессивной, антирусской. И безумно самоуверенной. Один из добровольцев услышал в свой адрес, что должен ехать домой, «пока ему есть, куда ехать». То есть пока мы думаем, сможет ли ВС РФ перемолоть ВСУ, украинцы уже вовсю бомбят российские города в своих влажных фантазиях. Причем находясь в Донецке, по центру которого не так давно прилетало кассетной «Точка-У».

Я уверен в одном — возрожденная русская нация смогла бы уничтожить вирус украинства. Русская идея куда харизматичнее, привлекательнее и приятнее украинской. Почти все «они» рано или поздно могли бы стать частью «нас».

Синдром очевидца

Мой чуткий сон в одной из самых бюджетных гостиниц Донецка (и, к ее чести будет сказано, неплохих) был нарушен громким истеричным разговором, доносящимся из открытого настежь окна. Потянувшись к телефону, я обнаружил, что уже восемь вечера, а это значит, что почти все заведения в городе закрылись, и чтобы не уйти в ночь голодным, нужно срочно что-то соображать. Однако вставать было лень. Слушать украинские вопли (а интонация явно указывала на то, что с кем-то общается носитель украинской идентичности) мне тоже не очень хотелось, но выбора не было. Либо подниматься и закрывать окно, из которого веял легкий ветерок, либо невольно подслушивать продолжающуюся на повышенных тонах беседу.

Как выяснилось, беженка из Мариуполя на чистом русском языке общалась с какой-то женщиной из России и требовала помощи. Кто-то из ее мужчин (не могу сказать, муж, сын или иной родственник) попал в плен, и сюда она прибыла, чтобы как-то помочь вэсэушнику. Как я уже заметил, разговор велся на весьма повышенных тонах, а затем и вовсе был резко оборван. Украинка сразу набрала еще кого-то и стала пересказывать содержание первой беседы, из чего я узнал много интересных фактов.

Во-первых, истеричная женщина заявила, что Мариуполь был разрушен русской военщиной (хотя я лично говорил с человеком, которому нацбатовцы спалили квартиру вместе с остальной девятиэтажкой). Во-вторых, что азовцы были не взяты в плен, а эвакуированы. В-третьих, что собеседница из России ставила ей в упрек то, что киевский режим на протяжении уже почти десяти лет долбит Донецк.

— А я сама сейчас в Донецке! По нему не е… т! Отсюда е… т!

К слову, тем же утром в центре слышались серьезные прилеты. Возле ресторана, куда я несколько раз заходил пропустить рюмку и поужинать, стоит пепельница-мусорка, в которой я насчитал пять отверстий от осколков. Гуляя по центру, можно заметить веерообразные выбоины в асфальте, а возле них — скромный мемориал в виде венка и нескольких игрушек. Здесь погибли дети.

Сейчас я пишу эти строки, зная, что вчера по центру города, который я уже успел неплохо изучить, было выпущено сорок зарядов «Града», после чего украинцы начали рассказывать, что Донецк обстреляла армия РФ. «Сами себя обстреливают» — это вообще уже такой устоявшийся мем, который воспроизводится с самого начала войны в Донбассе. Но местные прекрасно знают, откуда идут выходы, где ближайшие украинские позиции, и не перепутали бы, если бы по ним ударили свои. К слову, в Донецке даже есть своя градация комфортности района — в зависимости от того, как часто по нему прилетают украинские снаряды и ракеты. Но думаю, упомянутая украинка, если она еще живет в центре, вполне себе подхватила историю о том, что город обстреляли подлые русские.

Завершая рассказ о предыдущем разговоре, она эмоционально добавила:

— Я ей в конце говорю: иди на…! Как и русский военный корабль!

На…, к слову, она никого не посылала, а просто бросила трубку. Но это уже нюансы.

К чему я это? К тому, что даже если человек является очевидцем каких-то событий, то воспринимает он их совершенно по-разному. Есть ли вероятность того, что это российские военные ударили по городу и по своей инициативе раздолбали Мариуполь? Определенная, совершенно теоретическая, есть. Поверю я когда-нибудь в это? Нет. А приехавшая в Донецк «беженка» никогда не начнет обвинять украинцев. У нас разная, даже полярная идентичность, разные авторитеты, противоположные цели и задачи.