Остров

– Джесси, Майло мой друг, но, по правде говоря, парень он ветреный, ненадежный. Я не хочу, чтобы ты страдала. Тебе и так тяжело пришлось.

– В каком смысле?

– Ну, знаешь… – Он вскидывает руку и неловко чешет затылок. – После произошедшего с Т…

– Нет, – резко обрываю я. Внутри поднимается волна раздражения – я не хочу сейчас думать о Томе и выслушивать сочувствие Дэнни. – Я спрашиваю, почему, по-твоему, Майло заставит меня страдать?

– Ну, не намеренно. Просто… он еще любит Беллу и хочет с ней сойтись.

– Что? – У меня все внутри сжимается в тугой, напряженный комок. – С чего ты взял?

– Мэг сказала.

– Что именно она сказала?

Он качает головой:

– Неважно.

– Нет, важно.

– Боже! – выдыхает Дэнни, проводя ладонью по мокрым волосам. – Давай закроем тему.

– Не закроем, – холодно отрезаю я.

– Ну, она сказала, что Майло был совершенно раздавлен, когда Белла его бросила, и теперь пытается ее забыть с помощью тебя.

Слова прорезают воздух, как нож, брошенный мне в грудь.

Он использует тебя, чтобы отвлечься. На самом деле ему на тебя плевать, как и всегда.

Ты выставляешь себя дурой. Завязывай, пока не стало хуже.

Вот что на самом деле имеет в виду Дэнни. И вот на что намекал ранее Джефферсон. Они все видят, что Майло притворяется во мне заинтересованным, а я купилась, целиком и полностью.

– Я не влюблена в Майло, – говорю я, глядя Дэнни прямо в глаза. – И не понимаю, с чего ты взял, будто мне все это интересно.

– Просто… – На мгновение он кажется опечаленным. – Я переживаю за тебя, Джесси.

– Не стоит. Я способна сама о себе позаботиться.

Я плетусь за двойняшками, слушая их беседу, но не принимая в ней участия. Мэг плачет – я бы тоже заплакала, если бы меня не душила злость.

– Просто невыносимо, – говорит она, шмыгая носом и отстраняясь от Майло, который пытается ее приобнять. – Джефферсона вышвырнули из лагеря, хотя он не сделал ничего плохого! – Мэг указывает вперед, где рука об руку идут Дэнни и Онор. – Мне самой захотелось врезать Дэнни. Он так дико накинулся на Джефферса, тыкая в него пальцем и брызжа слюной. Естественно, бедняга теперь не хочет возвращаться.

– Я тоже виноват, – вздыхает Майло. – Не надо было на него наезжать из-за рыбы.

– Ты-то в отличие от Дэнни извинился.

– Только мои извинения не помогли, верно?

Мэг косится на брата:

– А ты бы вернулся? После всего произошедшего.

– Наверное, нет.

Мэг стонет от отчаяния и досады.

– Какой-то гребаный кошмар!..

Они замолкают. Мы минуем последние деревья и выходим на берег. Я останавливаюсь и снимаю шлепанцы. Майло оборачивается ко мне и вопросительно приподнимает брови.

– Идите без меня. Я поплаваю, – говорю я.

– Хотите, я составлю вам компанию, мисс Харпер?

– Спасибо, не нужно, – сухо отвечаю я.

– Ладно. – Его улыбка гаснет. – Увидимся позже, Джесс.

Я вхожу в воду полностью одетой, затем набираю в легкие воздух и ныряю, тут же погружаясь в другой мир – тихий и размытый. Все чувства и ощущения сразу растворяются, стихают. Вытягиваю руки и плыву все глубже и глубже. Вокруг начинает кружиться косяк оранжевых рыбок с белыми полосами и черными плавниками, я едва сдерживаюсь, чтобы не крикнуть: «Немо!» Затем они уворачиваются от меня и исчезают в колышущейся массе белых кораллов. Другие рыбки – чья ярко-голубая чешуя поблескивает в мутных лучах солнца, пробивающихся сквозь толщу воды, – тоже испуганно скользят прочь. Я замечаю неподалеку морскую черепаху и радостно плыву к ней навстречу, однако и она стремительно уносится, за считаные секунды превращаясь в коричневое пятнышко.

Когда начинают гореть легкие, я запрокидываю голову, гребу вверх и выныриваю, глотая теплый соленый воздух, затем переворачиваюсь на спину, подставляю лицо солнцу и дрейфую, раскинув конечности. Мысли, которые под водой волшебным образом исчезли, вновь сердито жужжат, как осы.

Майло – придурок.

А я идиотка.

Мне так стыдно, что хочется закричать.

Из уголков глаз текут слезы, скатываются к ушам и исчезают в волосах. Я крепко зажмуриваюсь. Море укутывает меня своим теплом, как одеяло – младенца, и мягко покачивает, будто в колыбели. Ведь обещала я себе больше никогда не думать о других! После смерти Тома я поклялась, что больше никого так же сильно не полюблю. Любовь приносит страдания – это истина, которой учишься на собственном горьком опыте.

Я переворачиваюсь на живот и гребу, пока не рассасывается гнев и пока сил не остается даже на то, чтобы поднять руки над волнами. Затем оглядываюсь, с удивлением отмечая, как далеко я отплыла от нашего пляжа. Вижу здесь очередной клочок джунглей и еще один прекрасный белый пляж. У меня перехватывает дыхание – то, что я приняла за камень, начинает двигаться по песку. Морская черепаха! Нам говорили, что на острове их полно, только мы ни одной не видели. Должно быть, их отпугнули огонь и наши крики. Окидывая пляж взглядом, я замечаю еще одну черепаху, а потом еще одну.