Остров без Сокровищ

— Сложный вопрос… Другой потребовал бы от вас сквайра Трелони, но мои запросы так далеко не идут. Я думаю, Джим Хокинс не будет в обиде, если поскучает пару дней в обществе своего доброго приятеля Сильвера. Когда я вижу Джима, доктор, я вспоминаю свои семнадцать лет…

Этот человек был изменчив, как зимнее небо над Бискайским заливом. Пиратский капитан, потрясённый пропажей сокровищ, исчез без следа. Передо мной вновь стоял судовой повар, добродушный и улыбающийся.

— Хокинс к вам не пойдёт. Выберите кого-то другого.

— Я сказал своё слово, — отчеканил Сильвер, мгновенно сбросив личину улыбчивого кока. — Иначе сделка не состоится.

Он нащупал моё слабое место и без колебаний приставил к нему остриё ножа. Головой Трелони я рискнул бы, не раздумывая, ничего иного этот надутый павлин не заслужил. Отдать Джима на расправу пиратам я не мог. И не мог отказаться от сделки. Сильвер рассчитал точно: теперь мне придётся беречь его шею, как свою собственную.

— Если с головы Хокинса упадёт… — начал я.

Сильвер перебил:

— Мы ведь сделаем всё, чтобы этого не случилось? Правда, доктор?

Я медленным, хорошо различимым движением достал пистолет, протянул Сильверу рукоятью вперёд.

— Возьмите. Он незаметен под одеждой, но имеет сильный и верный бой. А ещё вот это… В трудном положении она может оказаться полезней пистолета.

Он без всякого интереса повертел в руках карту, за обладание которой пролилось столько крови, убрал в карман. Вновь взглянул на яму и произнёс со вздохом:

— И всё же очень любопытно, кто здесь побывал…

Комментарий к реконструкции №6

Доказывать всё вышеизложенное мы не будем.

А вот так… Пусть доказательство этой теоремы станет домашним заданием для всех, с интересом следивших, как мало-помалу очищается от наносов второй слой истории, поведанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика.

Метод исследования показан наглядно, исходных фактов в последних главах мемуара Хокинса, уж поверьте, хватает с избытком…

Небольшая подсказка: имеет смысл поразмыслить для начала над вопросом, отчего так легко и быстро сдался Сильвер после неудачного штурма блокгауза? Чем он вообще намеревался заниматься после штурма? Все козыри — корабль, припасы, численный перевес — до сих пор на руках, опасный соперник сложил голову… Отчего же умный Сильвер ведёт себя так, словно осознанно стремится к поражению? Сил стало недостаточно, чтобы удерживать и охранять сразу три пункта: лагерь у болота, «Испаньолу» и стоянку шлюпок в устье речушки. Почему Сильвер не собрал всех уцелевших на корабль и не поднял туда же шлюпки? Торчать в лагере у болота не имело никакого смысла, коли уж речь не идёт о блокаде сруба и его защитники спокойно уходят, куда и когда захотят…

Даже потеря корабля стала сильным ударом, но не смертельным. Если оставаться в рамках версии Хокинса, вернуть «Испаньолу» Долговязый Джон мог легко и просто. Джим, не иначе как в поисках мучительной и героической кончины, заявляет пиратам: я убил ваших людей, я увёл и спрятал корабль, так что вам его никогда не найти! Почему Сильвер не посмеялся над глупыми словами глупого юноши и не начал допрос с пристрастием? Почему хотя бы не послал разведчика на вершину Подзорной Трубы, чтобы тот вернулся с докладом: шхуна на Северной стоянке! Как вообще можно спрятать «Испаньолу» на острове, где удобных мест для стоянки — раз, два, и обчёлся, две бухты да пролив? В землю закопать и надпись написать?

Так почему же Сильвер капитулировал? Почему отказался от борьбы в обмен на жизнь и жалкие триста-четыреста гиней (да и те пришлось своровать)? Хокинс изумлён: «За какую жалкую соломинку хватается он, старый пират, атаман!» Мог бы позже изумиться и другому: отчего Сильвер прихватил так мало золота с «Испаньолы», коли уж вломился в трюм с сокровищем? Отчего не взял хотя бы пару тысяч гиней — пуд золота вполне подъёмный вес для взрослого мужчины, пусть и одноногого. Мог бы и три-четыре ходки сделать при желании, кладоискатели в тот вечер и ночь, что называется, оттянулись по полной. Вознаградили себя за все лишения. Так почему?

Должно было случиться нечто более серьёзное, чем пропажа корабля, чтобы Сильвер понял: дело проиграно. Спрятать «Испаньолу» толком негде, а кладоискатели на ней не уплыли, все тут сидят, в блокгаузе… Так что же всё-таки привело Сильвера к мысли отказаться от дальнейшей борьбы? Не исчезновение ли главного приза, ради которого борьба затевалась?

Второй глобальный вопрос, при каноническом прочтении ответа не имеющий: поведение доктора Ливси после исчезновения «Испаньолы» со стоянки.

Итак, доктор вышел утром прогуляться на морской берег, подышать свежим воздухом. Глядь, а шхуны-то и нет…