Остров чудищ

Прежде чем острые зубы Корня вонзились в руку Баркли, он вернул чудище в метку. Но даже она продолжила прыгать и дёргаться у него на плече, как загнанный в клетку зверь.

– Эй, как насчёт немного помочь… – начала Шази в нескольких ярдах от него, но вдруг её тон сменился. – Саиф? Саиф, ты что делаешь?!

Саиф развернулся к Шази и махнул острым хвостом в сторону своего партнёра. Но проткнуть её не успел: Баркли направил в него порыв ветра – к счастью, он вышел прицельным, – заставив чудище заскользить по песку назад.

– Ты что творишь?! – возмутилась Шази. – Он мой! Ты не можешь…

– Присмотрись к нему! К его глазам! С ним что-то не так – совсем как с Корнем и Уди!

– Но что могло…

– Я не знаю! Верни его пока в метку! Ну же!

Саиф приготовился снова к ним метнуться, но за мгновение до прыжка испарился.

Шази обхватила себя руками:

– Я никогда его таким не видела. С ним… С ним всё будет в порядке?

– Баркли! Шази! – закричала Виола с конца пляжа. Она указывала им за спины. – Берегитесь!

Баркли развернулся и застыл, парализованный зрелищем нового подкрепления кошмараков, марширующих из Моря между пенистыми шапками из плакучей волны. Конечно, он готов был защищать Манси до последнего, но они все уже изрядно вымотались. Как долго они ещё смогут сражаться, прежде чем кто-то из них серьёзно пострадает?

Щёлк-щёлк-щёлк-щёлк-щёлк.

– Э-эм, Баркли, – выдохнула Шази.

– Я сейчас немного занят, – Баркли приготовился к бою.

Щёлк-щёлк-щёлк-щёлк-щёлк.

– Баркли! – рявкнула Шази.

Он обернулся… и поднял глаза на гигантскую чудовищную змею из одних костей, что без конца двигались и смещались, пощёлкивая друг о друга. Позвонки ощетинились рёбрами, как клинками, в раскрытой во всю ширину пасти блестели острые клыки, а в глазах, хотя они и представляли собой лишь пустые глазницы, ясно читалось намерение напасть и растерзать.

– Гоат, – похолодел Баркли.

– Я не… я не… – начала заикаться Шази. – Я не думаю, что мы сможем победить одно из чудищ Руны.

Баркли целиком и полностью был с ней согласен. Но даже когда Шази дёрнула его за руку, он не сдвинулся с места. Если все чудища на Манси взбесились, ни у кого из чудологов не было ни единого шанса.

Гоат взмахнул хвостом, готовясь порубить Баркли и Шази в фарш. Баркли крепко зажмурился. Как бы ему хотелось, чтобы Корень сейчас был рядом с ним!

– Назад! – крикнул кто-то.

Земля загремела, и внезапно воздух вокруг них стал невыносимо горячим. Шази дёрнула Баркли к себе так резко, что они оба потеряли равновесие и плюхнулись на мелководье. Баркли задохнулся от боли в ладонях, на которые попали пенистые брызги плакучей волны.

Вокруг Гоата растянулось кольцо вялотекущей лавы.

Баркли и Шази торопливо выскочили из воды и, несмотря на жгучую боль от малейшего прикосновения, торопливо обтёрли руки об одежду.

– Вы в порядке? – бросился к ним Сирил. Шази бухнулась на песок, и мастер опустился перед ней на колени, взял её за плечи и быстро осмотрел окровавленные ладони её и Баркли. Плакучая волна успела выесть с них целые участки кожи. Баркли попробовал пошевелить пальцами, но от невыносимой боли его затошнило. – Вы ещё где-нибудь ранены? Сколько пальцев я показываю?

– Я в порядке, – заверила Шази, морщась.

– Слава богу. Вы оба вне опасности, но пусть Эдвин всё равно вас подлечит. – Слегка успокоившись, Сирил поднялся и повернулся лицом к Гоату, обозлённому донельзя пленением: – Вот что бывает, когда ты даёшь своим чудищам слишком много свободы. Крайне возмутительно. Даже думать не хочу, что было бы с вами, если бы я не подоспел вовремя.

Баркли, обычно не горящий желанием занимать сторону Сирила, в этот раз был вынужден с ним согласиться. Если бы не он, его и Шази уже не было бы в живых.

– Сзади! – закричала Хасу.

Сирил обернулся на новую армию кошмараков, выдвигающихся на берег, и нетерпеливо взмахнул кистью. Из мелководья поднялась стена лавы, отрезав океан от острова. Баркли с разинутым ртом посмотрел по сторонам: в длину баррикада достигала не меньше трёх городских кварталов.

– Спасибо, что вызвались помочь, – сказал им Сирил, – но достаточно. Я провожу вас до отделения Гильдии. Стражи со всем разберутся.

В другой ситуации Баркли бы возмутился, что им не дают проявить себя как чудологам, но сейчас из-за пережитого страха и боли ему было не до споров.

– Что случилось с чудищами? – спросила Шази.

– Они обезумели. Судя по отчётам, на других островах было то же самое, – ответил Сирил. – Их глаза побелели, и они…

Он осёкся, опустив взгляд на пенистые мазки плакучей волны на песке.

– Побелели, – повторил он. – Ну конечно. Всё дело в плакучей волне. Когда чудище оказывается рядом с ней, оно впадает в агрессию. Это объясняет середину лета и зимы. И все эти нападения. Чем активнее цветёт плакучая волна, тем больше чудищ попадает под её влияние.

Сирил лишь рассуждал вслух, но его слова звучали разумно. И впервые Баркли ощутил проблеск уважения к Рассветному Рогу. Конечно, он всё ещё считал его помпезным, а то, как мастер поступил с Виолой, вообще не шло ни в какие ворота, но, следовало признать, репутация Сирила, как и Руны, зиждилась не на пустом месте.