Остров гноллей

– Уверена, что они и наггетсы делают из туалетной бумаги, – с улыбкой сказала Изольда. – Но вкусно же.

– Это да, – согласился Петер.

– Мне лично всё равно, из чего сделана еда или одежда, – продолжала Изольда. – Мама всегда каждую футболку выворачивает наизнанку, проверяет, чтобы был чистый хлопок. А по мне – лишь бы было красиво.

– У тебя красивый свитер, – робко похвалил Петер, бросив на Изольду смущённый взгляд.

У него было такое ощущение, что щёки и уши стали горячими, и он боялся, что они покраснели и это заметно, но Изольда сосредоточенно следила за дорогой, не поворачивая головы в его сторону.

– Это мамин, – ответила она. – Мой на тебе. Не было времени выбирать, я похватала то, что висело на спинках стульев, чтобы не лезть в шкаф. Лучше было не будить родителей.

– Конечно, – согласился Петер и провёл рукой по мягкой шерсти. – Он тёплый, спасибо.

Потом в его голосе появилось напряжение.

– Изольда, тут что-то странное на карте.

Она вопросительно промычала.

– Мы подъезжаем к проливу. «Большой Бельт» называется. И тут, кажется, платный мост.

– Блин горелый… – разочарованно выдохнула Изольда. – Мы через него ездили с родителями. Там надо платить карточкой.

– А наличными нельзя? Не помнишь, сколько стоит?

Она помотала головой:

– Не-а. Но папа ругался, что дорого.

– Плохо. Мы можем на время остановиться? Надо разбудить Себа и выяснить, что у нас с деньгами.

– Здесь никак. Съездов никаких, а на обочине на трассе останавливаться нельзя, тем более в темноте.

– А ты откуда знаешь? – удивился Петер.

– Меня в машине тошнит обычно, – призналась Изольда. – И папа иногда останавливается, чтобы я могла выйти подышать воздухом, а иногда говорит, что это невозможно, и объясняет почему. Так что я много знаю про то, где можно останавливаться, а где нельзя.

– Ладно, попытаемся успеть… – сказал Петер и стал тормошить брата. – Себ, Себ, просыпайся, в школу опоздал!

– А? Что? – подскочил перепуганный заспанный Себ. – Почему мама меня не разбудила?

Через секунду он понял, где находится, и надулся.

– Даже здесь не можешь без своих шуточек! – обиженно сказал он Петеру.

– Ладно, не сердись. Я просто хотел тебя взбодрить. Срочное дело!

– Что случилось? – спросил Себ всё ещё заспанным голосом.

– Ты взял деньги?

Себ кивнул.

– Давай их сюда.

– А тебе зачем? – подозрительно спросил Себ.

– Затем же, зачем и тебе. Нам нужно переехать через мост, а он платный.

– Ладно, – согласился Себ и полез в карман куртки за деньгами.

– Посмотри пока, сколько стоит проезд, – сказала Изольда.

– Уже смотрю.

Петер нашёл сайт, где указывались тарифы проезда.

– У нас машина длиннее трёх метров? – спросил он.

– Не знаю, я её не мерила, – ответила Изольда. – Думаю, да. Три метра – это совсем мало. У меня папа ростом два метра. Если его положить рядом с машиной… – мысленно прикинула она. – Не. Точно длиннее. Два папы поместятся.

– Лучше бы поместился один, – вздохнул Петер. – Было бы дешевле.

– Сколько?

– Двести сорок пять крон.

– Ого! Ничего себе, – удивилась Изольда. – Теперь я понимаю, почему папа в тот раз ругался, что дорого.

– Себ, деньги! Мы подъезжаем. Хватит копаться!

– Вот, – сказал Себ и протянул с заднего сиденья вперёд большой носок.

– Это что? – чуть не поперхнулся Петер.

– Носок Санта-Клауса. В него Санта-Клаус подарки кладёт на Рождество, – объяснил Себ.

– Это я в курсе. А нам-то он на фига сдался, этот носок?! Мы за проезд по мосту носком будем расплачиваться?! Блин, тяжёлый какой…

– Там моя копилка, – сказал Себ.

– Ты что, взял вместо бумажных денег монеты? – разозлился Петер. – У тебя же там чуть ли не три тысячи лежат без дела, те, которые ты со всех наших бабушек насобирал на всякие праздники.

– Их я коплю на «теслу», – терпеливо объяснил Себ.

– Ну? Что ты теперь скажешь? – спросил Петер Изольду. – Повезло мне с братиком? Умненький, говоришь? Отзывчивый? Или как ты там сказала: добрый? Так вот, этот добрый братик, который так сочувствует чужой беде, взял три килограмма мелочи в носке Санта-Клауса и хочет, чтобы я до утра кидал эти монеты в щель автомата, если она вообще там есть, щель для монет. Едва ли. Вряд ли такие любители Санта-Клауса ещё найдутся среди тех, кто ездит по этому мосту.

Он кинул носок под ноги.

– Ещё я взял карточку, – робко добавил Себ.

– Какую ещё карточку? – взвился Петер.

– Папину. Она лежала рядом с его компьютером, и я подумал, что в крайнем случае он же захотел бы нас выручить, правда? Значит, надо дать ему такую возможность. А то будет обидно, если он захочет нам помочь и не сможет этого сделать. А если необходимости не возникнет, мы её ему вернём. Целую и невредимую.

– Ладно, – сердито сказал Петер. – Эту логику ты ему сам будешь объяснять. Не думаю, что он обрадуется тому, что мы спёрли его кредитку. Погоди… А пароль? На кой она нам сдалась без пароля?

– Мне кажется, я его знаю, – осторожно предположил Себ.

– Кажется?

– Ну… помнишь, на прошлой неделе папа ставил тебе на планшет блокировку по времени, чтобы ты не мог часами играть в свою «Фифу»?

– Да, было дело…

– Я как раз рядом сидел.