Остров гноллей

– Глупости, Петер. Никто за нами не следит. Мы столько раз летали на самолёте, и в облаках ничего внутри не было, и над облаками тоже только небо. Там никто не прячется, некому за нами следить. Хотите, мы дадим вам денег? – воскликнул он, вдруг забыв про тёплую постель, в которую ещё недавно хотел вернуться. – Вот, у меня есть карта… – Он полез в карман, и оттуда вдруг выпал найденный им на берегу «куриный бог».

Старик сделал несколько быстрых шагов в его сторону, молниеносно нагнулся и подобрал камень.

– Значит, вы всё-таки нашли его? – с доброй улыбкой сказал он. – Я так и думал. Знамение почти никогда не появляется впустую.

– Мы нашли что? – всё ещё никак не мог понять Петер.

– Чёрного баклана, пропуск на остров, – объяснил паромщик. – Он следит за нами своим белым глазом. Береги его, не потеряй, – добавил он и протянул камень Себу.

– Давай я возьму, – предложил Петер.

– Э-э, нет. Этот камень должен носить тот, кто его нашёл, – сказал старик, вкладывая камень в ладошку Себа.

Только теперь, когда паромщик оказался совсем рядом с ними, они заметили, что у него нет кисти на левой руке.

– Прыгайте на борт, осталось совсем мало времени до отплытия, – сказал старик.

Петер на секунду заколебался, подумав, что они уже, быть может, никогда не вернутся обратно, потом первым перепрыгнул с причала на палубу. Обернулся и протянул руку Изольде.

– Сначала помоги Себу, – сказала она.

Петер втащил на паром брата и хотел помочь ей, но она уже стояла рядом с ним.

– Ну вот, – сказала Изольда. – Невероятно, но с нами это происходит.

Через минуту причал растаял в тумане, а ещё через минуту они потеряли счёт времени.

Изольда бросила взгляд на часы и растерянно посмотрела на мальчиков.

– Они остановились, – сказала она шёпотом. – Впервые за всё время, что я их ношу, стрелки остановились.

Глупо упоминать, что смартфоны, заряд которых они так берегли, тоже не ловили Сеть. Ребята всё глубже погружались в неизвестность.

23. Изабелла и Мадс

На пароме не было никакого рулевого управления: ни штурвала, ни чего-то подобного.

– Как в копенгагенском метро, – сказал Петер.

Старик стоял на носу, вглядываясь в темноту и держась за поручни здоровой рукой.

– Что с вами случилось? – рискнул спросить Петер. – Я имею в виду вашу руку: она ведь искалечена? С вами произошло несчастье?

– Это случилось давно, десятки лет назад, – негромко ответил паромщик, – вас тогда ещё и на свете не было, а ваши родители ходили в школу. Но, если вам интересно, я расскажу эту историю, всё равно нам надо как-то скоротать время, пока мы плывём к острову.

– А долго нам плыть? – поинтересовалась Изольда.

– Не знаю, – ответил старик и, перехватив её удивлённый взгляд, объяснил: – Да-да, звучит странно: как может паромщик не знать, сколько времени занимает переправа? Но поверьте мне, это именно так. Здесь, между миром людей и Островом гноллей, теряется ощущение времени. Оно течёт как-то иначе, а может, его просто не существует. Остаётся только пространство. Когда нос парома ткнётся в берег острова, тогда мы и прибудем. А сколько времени утечёт к этому моменту… бог ведает. Может, час, может, день или год…

Петер с ужасом подумал о том, что будет с родителями, если с Себом исчезнут на год. Или на несколько десятилетий… Такая мысль раньше как-то не приходила ему в голову.

– Не тревожьтесь, мои юные пассажиры. Время здесь никак не связано с тем временем, которое осталось позади… Вы можете пробыть на острове год, а в мире людей стрелки часов не отсчитают и одного часа. Как повезёт…

– Вы хотели рассказать свою историю, – решил сменить невесёлую тему разговора Петер. – Что стряслось с вашей рукой много лет назад?

– Вы, наверное, знаете что-то о гноллях и смуках, – предположил паромщик. – Во-первых, потому, что иначе бы вас здесь просто не было, а во-вторых, я недавно перевозил одного смука, который рассказывал мне о том, что у него в мире людей появился друг. И мне сдаётся, что это кто-то из вас.

– Как он выглядел? – вырвалось у Петера.

– Всему своё время, хотя оно здесь и течёт иначе, – улыбнулся паромщик. – Сперва надо досказать одну историю, а потом уже переходить ко второй, не так ли?

Петер согласно кивнул, хотя ему не терпелось услышать от старика, был ли на лице у смука, которого он перевозил, свежий шрам. Паромщик явно знал множество тайн, но не торопился их раскрывать.

– Раньше люди больше ездили на лошадях. Я имею в виду то время, о котором сейчас расскажу. Машины, конечно, тоже уже были, но лошадь можно было встретить гораздо чаще, чем теперь, как за городом, так и в самом центре. А я мечтал стать наездником. Скакать верхом, преодолевать препятствия вместе со своим верным скакуном – такая, знаете, мечта была… Я ведь прекрасно подходил по комплекции: наездник должен быть маленьким и лёгким, ловким и стройным, вот как ты, например, – сказал старик, кивнув в сторону Петера. – Лошади не нужен лишний балласт на спине. Ей и так несладко приходится…

– И ваша мечта стала реальностью? – спросила Изольда.