Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона

Кок воспринял свою отставку внешне спокойно. Он удалился на некоторое время в Хертфоршир, где отдыхал от государственных дел в доме своей дочери Энн Садлейр (A. Sadleir). Однако он был не из тех, кого легко было деморализовать. Месяц спустя после отставки его видели в Ньюмаркете целующим руку Его Величеству. Король тогда заверил Кока, что, хотя того и пришлось отстранить от должности «по некоторым особым причинам», однако Его Величество не хотел бы терять такого замечательного слугу, а потому непременно подыщет ему какое-нибудь место. Неделю спустя Кок снова подкарулил где-то короля и напомнил тому об обещании возвести его в баронское достоинство. К декабрю 1616 года ситуация окончательно прояснилась. «Некоторые толкуют, – писал Дж. Чемберлен, имея в виду ходившие по Лондону слухи о намерении Якова осчастливить Кока баронским титулом, – будто эта милость [Якова] имеет целью устроить брак брата лорда Вильерса с одной из его [Кока] дочерей»[779]. Речь шла о намерении матери Бекингема осчастливить своего «маленького Джона» – брата фаворита, который был болен и считался умственно неполноценным[780], – браком с богатой невестой: дочерью Кока и леди Хаттон Фрэнсис. Бэкон оказался вовлеченным в это дело, причем действовал он отнюдь не на стороне Кока[781]. Вкратце история такова.

Погоня за невестой

Как я уже писал выше, леди Хаттон, овдовев, вышла во второй раз замуж за сэра Эдуарда Кока, сделав того глубоко несчастным. Впрочем, и она с ним настрадалась[782]. Когда ее спрашивали, почему она отказалась взять его имя, она разъясняла, что Кок, женившись на ней, получил значительную часть денег и земель ее покойного мужа, так на каком же основании она должна подписываться «леди Кок»?[783] Как писал по поводу этого брака Джон Чемберлен, «никто не поверит, что за этим не скрывается какая-то тайна»[784].

После рождения дочери Фрэнсис в августе 1602 года они редко жили в одном доме. Когда Кок посещал лондонский особняк в Холборне (Holborn), районе, в который жители столицы приезжали подышать свежим воздухом, его жена оставалась в Сток Погис (Stoke Pogis), что в трех-четырех милях к северу от Виндзора, и наоборот.

16 июня 1617 года госсекретарь сэр Ральф Уинвуд (R. Winwood) написал Бекингему о желании Кока вернуть расположение короля и вернуться к брачным переговорам, которые ранее, в марте 1617 года, столкнулись с известными трудностями[785]. (По свидетельству Дж. Чемберлена, камнем преткновения стала проблема приданого: «была потребована сумма в размере 10 000 фунтов, в то время как Кок, имевший не более 10 000 марок, прибегал для большего эффекта к словесным уловкам, мол, он не в состоянии платить так много за маловероятное и изменчивое расположение короля»[786].) Сообщение госсекретаря было принято Бекингемом с энтузиазмом и переговоры Кока с «маленьким Джоном» возобновились. (Возможно, Коку, против которого был подан иск в Звездную палату, обещали в случае улаживания вопроса о приданом смягчить «наказание».) И когда, казалось бы, договоренность была достигнута, леди Хаттон заявила, что она категорически против предполагаемого брака и что ранее уже имелась договоренность о браке Фрэнсис с графом Оксфордом (Henry de Vere, 18th Earl of Oxford; 1593–1625), который в тот момент находился в Италии по поручению Якова. Более того, леди Хаттон тайно (в том числе тайно от мужа) увезла дочь из Лондона и прятала ее в домах своих знакомых.

Госсекретарь и Кок, который надеялся этим браком поправить свое положение при дворе, но при этом не переплатить, потребовали возвратить Фрэнсис в родительский дом. Бэкон встал на сторону матери. 14 июня 1617 года, т. е. до возобновления переговоров Кока с Джоном Вильерсом, леди Хаттон тайно обращается к Бэкону с просьбой о помощи (не забыв приложить скромную сумму в размере 500 фунтов). Спустя два дня, т. е. в тот самый день, когда Р. Уинвуд отправляет упомянутое выше письмо Бекингему, леди Хаттон просит Бэкона, чтобы тот принял и выслушал милорда Кока с тем, чтобы затем Тайный совет мог, рассмотривая это дело, решить его в ее пользу[787]. Таким образом, сражение между Коком и его женой по поводу замужества их дочери нашло свое зеркальное отражение в полемике между госсекретарем Р. Уинвудом и лордом-хранителем (а в то время еще и лордом протектором Англии) Ф. Бэконом. Последний обращается 12 июля 1616 года к Бекингему (находившемуся тогда вместе с Яковом в Шотландии), убеждая того, что нельзя выдавать девушку замуж против ее воли и что Уинвуд, конечно, доведет дело до конца, но это только навредит репутации Бекингема[788].