Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона

Вторая жалоба на Бэкона поступила в парламент от сэра Эдуарда Эджертона. Последний был недоволен решением канцлерского суда, вынесенным еще в декабре 1615 года, когда лордом-канцлером был Эллисмер. Суть дела сводилась к тому, что некий Джон Эджертон (ум. 1614), из Чешира, по своей прихоти лишил своих детей значительной части наследства, завещав эту часть своему дальнему родственнику – Эдуарду Эджертону, отличавшемуся крайней расточительностью. Сэр Роуленд Эджертон, старший сын покойного, обратился в суд Канцлера с просьбой вернуть ему утраченную часть отцовских земель, и Эллисмер удовлетворил его ходатайство, но только частично. Судьбу остальной части наследства должен был решить другой суд. Тогда Эдуард Эджертон, недовольный решением Эллисмера, стал добиваться пересмотра дела. Бэкон, ставший в марте 1617 года лордом-хранителем, принял решение о передаче жалобы Э. Эджертона в так называемый Prerogative Court, где была бы определена законность завещания и затем дело могло быть направлено в суд королевской скамьи для окончательного решения[1126]. Т. е. фактически Бэкон подтвердил решение Эллисмера. При этом сэр Фрэнсис, сделав соответствующие предписания, резонно полагал, что для него дело Эджертона закрыто и о нем можно забыть. Но не тут-то было!

10 июня 1617 года Эджертон пожелал лично поговорить с лордом-хранителем. Однако Ричард Юнг, один из помощников Бэкона, сказал Эджертону, что лорд-хранитель очень занят и принять его не сможет.

Согласно протоколу заседания палаты общин (доклад Р. Фелипса) от 15 марта 1621 года, «Эджертон показал, что он желал добиться благосклонности милорда [Бэкона], и сэр Джордж Гастингс и сэр Ричард Юнг уговорили его [Эджертона] передать милорду некую сумму денег. Но ранее Эджертон уже преподнес [Бэкону] подарок на сумму 52 фунта и несколько шиллингов[1127] как свидетельство почтения». Однако поскольку уверенности, что этого будет достаточно, у Эджертона не было, то он последовал данному ему совету и, «заложив имение, раздобыл 400 фунтов и попросил сэра Джорджа Гастингса и сэра Ричарда Юнга помочь передать эти деньги… Те их взяли и передали лорду-канцлеру в качестве подарка от джентльмена за то, что милорд, еще будучи [генеральным] атторнеем, поддерживал его. Милорд, по их словам, поначалу отказывался, говоря, что это слишком много и он их не возьмет, однако его обстоятельно убедили [их взять], поскольку это было [вознаграждение] за прошлые благодеяния, и он их принял. Джентльмены передали [Эджертону] благодарность от него [Бэкона][1128], заявив, что милорд сказал, что Эджертон его не только обогатил, но и наложил на него обязательство помогать ему во всех его справедливых и законных делах. Сэр Джордж Гастингс и сэр Ричард Юнг признали получение и доставку кошелька (purse), но сказали, что не знали, что в нем было»[1129]. Видимо, лорда-хранителя удивила столь большая сумма вознаграждения, ведь главное решение вынес не он, но Эллисмер, а то, что сделал Бэкон, явно не стоило таких денег, тем более что незадолго перед этим Эджертон уже преподнес ему подарок на 52 фунта. Но тут Юнг и Гастингс напомнили Бэкону, что Эджертон – его давний клиент и это вознаграждение за все услуги, оказанные ему сэром Фрэнсисом. Короче, уговорили.

Согласно другим записям, дворецкий (steward) лорда-канцлера Роберт Шарпей (R. Sharpeigh или Sharpey или, как в некоторых документах, просто Sharpe) сказал Э. Эджертону, что за определенную сумму (100 фунтов ему, Шарпею, и 400 фунтов золотом его хозяину, т. е. Бэкону) дело может быть улажено[1130]. И тогда Эджертон, в начале июня 1617 года[1131], передал Бэкону через Гастингса и Юнга 400 фунтов золотом на приобретение драпировки для Йорк-хауса (Бэкон летом 1617 года готовился переехать туда и в связи с этим получил множество подарков от друзей и знакомых).

В принципе ничего незаконного в получении Бэконом подношений от Эджертона не было, поскольку сэр Фрэнсис как председатель Канцлерского суда свое дело сделал и получение подарка судьей от истца после принятия решения взяткой не считалось, наоборот, это было обычной практикой.