Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона

Один за другим наиболее уважаемые члены нижней палаты стали выступать в поддержку королевской инициативы и предлагать кандидатуры в комиссию. Кок был в отчаянии. Он прекрасно понимал – создание такой комиссии означает, что парламент лишается права судить Бэкона, временная комиссия должна будет только рассмотреть его показания под присягой, тогда как окончательное решение по делу примет король. Более того, нереализуемым оказывался амбициозный проект Кока по наделению парламента функцией высшего судебного органа королевства. И все-таки сэр Эдуард не считал свое дело проигранным. Он знал – ничто не заставит лордов отказаться от новых полномочий, которые давал им его план реанимации судебных прерогатив верхней палаты. В то же время не вызывало сомнений, что, если коммонеры одобрят предложения Якова и король отправит его далее в верхнюю палату до того, как туда попадет дело Бэкона, то лорды, скорее всего, примут королевский план. Это понимал не только Кок, но и его оппоненты, которые предлагали не торопиться отсылать дело Бэкона лордам, а сначала решить вопрос с комиссией. Кок, естественно, был категорически против. «Нам следует проявить осмотрительность, – настаивал он, – чтобы это любезное послание не повредило (taketh not away) нашей парламентской работе». Одновременно Р. Фелипс, не мешкая, направился в верхнюю палату с целью представить лордам обвинения против Бэкона и, таким образом, подтвердить их юридические полномочия как высшей судебной инстанции в делах государственной важности. Кроме того, лордов просили высказать свое мнение по поводу предложения короля созвать временную комиссию, чтобы дать Его Величеству общий ответ от обеих палат[1142].

Таким образом, Кок выиграл время, проигнорировав указание Якова под благовидным предлогом (комонеры не могут посылать королю своего мнения, не посоветовавшись предварительно с лордами, поскольку вопрос касается обеих палат). Правда, один из коммонеров пытался возражать, мол, надо бы отложить слушание по делу Бэкона, пока вопрос с комиссией не будет утрясен. Но Кок даже не стал вступать с ним в пререкания, бросив лишь одно слово: «Contra». По предложению Кока палата общин попросила Колверта поблагодарить короля за его любезное письмо и предложила «подобное же послание» отправить лордам, чтобы те смогли посовещаться на эту тему. В итоге идея создания комиссии по делу лорда-канцлера была стараниями Кока благополучно похоронена.

Конечно, король мог бы «топнуть ножкой», настаивая на своем предложении, но он стал колебаться (и эти вечные колебания Якова составляли часть его государственной мудрости): Бэкона было, конечно, жаль, но им можно было и пожертвовать. Импичмент лорда-канцлера дело, разумеется, неприятное, но не столь опасное, да и не столь крупное, как охлаждение отношений с парламентом в ситуации, когда король остро нуждался в деньгах и когда короне необходимо было срочно замять скандал с монопольными патентами, бросавший тень на репутацию Якова в Англии и за ее пределами.

Кок же мог быть доволен. Его атака на referees завершилась дискредитацией лорда-канцлера, что открыло путь к процессу над ним. Его умелая работа с истцами дала юридические основания для обвинения Бэкона в коррупции. И наконец, умелым маневром он воспрепятствовал попытке короля создать комиссию, которая смогла бы рассмотреть это обвинение в честной и беспристрастной манере.

Лорды принялись за дело с энтузиазмом. 19 марта они внимательно и благосклонно выслушали Фелипса и уже после полудня стали рассматривать показания свидетелей. Энтузиазм лордов в конечном счете объяснялся тем, что они были недовольны практикой короля награждать титулами своих личных слуг и фаворитов, а затем едва ли не каждого, кто мог за этот титул заплатить, в результате чего количество пэров заметно увеличилось. К тому же они весьма враждебно относились к Бекингему, который фактически стал – и это более всего задевало самолюбие старой аристократии – своего рода управляющим новыми титулами[1143]. Однако до Бекингема им было не дотянуться, а тут предоставился случай примерно наказать человека, близко связанного с фаворитом, а заодно продемонстрировать новоиспеченным лордам свое превосходство.