Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона

30 апреля лорды получили ответ Бэкона на все 28 пунктов обвинения[1181]. Комментарии сэра Фрэнсиса были краткими, по несколько строчек на каждый пункт. Впоследствии С. Гардинер тщательно проанализировал все, что инкриминировалось лорду-канцлеру, и пришел к выводу о полной невиновности последнего – Бэкон «никогда не торговал правосудием»[1182]. Последующая экспертиза, проведенная в 1984 году Дж. Т. Нунаном[1183], видным американским юристом, судьей апелляционного суда, и в 1986 году юристом, профессором Клиффордом Холлом[1184] (причем нарочито в жесткой манере, т. е. в предположении, что Бэкон был заядлым лжецом), подтвердила вывод Гардинера. Правда, некоторые эпизоды можно было трактовать по-разному, но ни в одном случае принятие Бэконом вознаграждения не носило криминального характера (разумеется, если судить по правовым нормам и правоприменительной практике того времени), а о вымогательстве взяток и речи не шло. Более того, рассмотрение дел, упомянутых в обвинительном заключении, показало, что ни разу исход дела, рассматривавшегося Бэконом, не зависел от размеров вознаграждения.

В четырех случаях обстоятельства рассмотрения дел были таковы, что полученные вознаграждения никак не могли играть роль взятки. Был еще один подарок, который Бэкон счел незаконным и сразу же вернул дарителю. «Богатый кабинет», о котором упоминалось в обвинении, он, как выяснилось, никогда не принимал и постоянно просил дарителя его забрать. В трех других случаях было доказано, что Бэкон занял деньги у истцов в долг. В итоге по 19 пунктам обвинения лорд-канцлер оказался невиновным вообще. Относительно еще восьми эпизодов было установлено, что вознаграждения были приняты Бэконом, когда он не мог предвидеть, что рассмотрение дела будет продолжено. При этом, что касается дела Обри, то ложь слуг лорда-канцлера, действовавших за его спиной, ставила под сомнение все обвинение. И только в деле Эджертона поведение Бэкона было не безупречным, хотя, по мнению экспертов, Эджертон представил свои 400 фунтов как честную оплату за предыдущие консультации, и если он в действительности рассматривал их как взятку за будущие услуги, то сэр Фрэнсис никак не мог этого знать. Он смотрел на это дело как на завершенное и для того у него были все основания. И только когда оно было возобновлено, оказалось, что принятые Бэконом от обеих сторон вознаграждения могли рассматриваться как двойная взятка.

По подсчетам парламентских комиссий, Бэкон получил в качестве вознаграждения за четыре года пребывания в должности лорда-канцлера 8000 фунтов. Довольно скромная сумма (люди, понимавшие толк в таких вопросах, говорили, что Бэкон мог бы заработать не менее 100 000 фунтов[1185]), причем бо́льшая ее часть пришлась на первые два года его канцлерства[1186].

Ознакомившись с письмом лорда-канцлера, в котором он вновь подтвердил признание им своей вины и отказ от защиты, лорды решили отправить к Бэкону своих представителей, которые должны были удостовериться, что письмо действительно написано его рукой. На соответствующий вопрос сэр Фрэнсис ответил: «Милорды, это мой поступок, моя рука, мое сердце. Я заклинаю вас быть милосердными к сломанному тростнику».

На следующий день, 1 мая, четверо высших сановников королевства – лорд-казначей Г. Монтагю, лорд-стюард Л. Стюарт (Ludovic Stuart, Earl of Richmond; 1574–1624), лорд-камергер граф Пемброк и граф Эрандел (Th. Howard, 21st Earl of Arundel, 4th Earl of Surrey; 1585–1646), явились по распоряжению короля в Йорк-хаус, чтобы забрать («секвестировать») Большую государственную печать. Отдавая ее, Бэкон сказал «Deus dedi, culpa abstilut [Бог дает, вина забирает]»[1187].

Вечером 2 мая Бэкон получил предписание явиться на следующий день к 9 утра в палату лордов, чтобы выслушать приговор. Сославшись на болезнь, сэр Фрэнсис отказался.

3 мая он был объявлен виновным и 72 члена верхней палаты, включая двух архиепископов и принца Чарльза, решали, какое наказание вынести бывшему лорду-канцлеру. Накануне, 24 апреля, на совместной конференции коммонеров и лордов, Кок напомнил, что в свое время трое судей были повешены за взятки. Впрочем, смертной казни для Бэкона никто из лордов не требовал, но некоторые пэры, включая Саутгемптона и Саффолка, выступали за жесткое наказание (лишение титула виконта, длительное тюремное заключение и т. д.). Однако большинство возражало. Победили «умеренные», в число которых входили принц Чарльз и все прелаты[1188]. Было принято предложение лорда-камергера графа Пемброка: наложить штраф (40 000 фунтов) и отправить в Тауэр. Срок пребывания его в тюрьме должен был определить король. Кроме того, Бэкону запрещалось впредь занимать какую-либо государственную должность и приближаться к королевскому двору ближе, чем на 12 миль. Только Бекингем просил смягчить приговор, сославшись на то, что Бэкон «тяжело болен и не проживет долго»[1189].