Остров Корфу – последний бастион Византии

Следующий «пласт» византийского наследия – музеи, и отчасти к ним можно присоединить некоторые монастыри и церкви, которые, хотя и возведены, по большей части, позже, тем не менее, хранят уникальные образцы византийского и пост-византийского искусства. Хранящиеся в них иконы – уникальны, потому что, особенно в экспозициях, они дают не менее уникальную возможность проследить византийское искусство в его, скажем так, «посмертном» для Византии развитии – от суровых, типично византийских зобатых Пантократоров-Вседержителей до довольно реалистичных изображений, хотя и не без явного западного влияния. Только Корфу позволяет уяснить, как именно МОГЛО БЫ развиваться искусство Византии, не пади она под ударом турок. Могут заметить, что это все красивые слова, просто искусство Италии «переварило» византийские традиции. Это неверно и поверхностно. Начать хотя бы с того, что само по себе итальянское Возрождение началось фактически с грабительского экспорта византийского искусства в 1204 г.; да и то, для Италии это не было совсем уж открытием (вспомним существование с VI по VIII век Равеннского византийского экзархата и сильнейшее греческое влияние на юге Италии и на Сицилии); но трофеи грабежа IV Крестового похода сделали главное – дали толчок к развитию «зародыша» Возрождения, еще более усиливающегося от десятилетия к десятилетию в связи с массовой эмиграцией византийских интеллектуалов и мастеров в Италию – прочь, долой из мертвящей Византии шли те, кто был достаточно открыт для того, чтобы подняться над узкой конфессиональностью. Греческие ученые преподают в итальянских университетах, знакомят итальянцев с сохраненными Византией рукописями античных авторов, обучают греческому языку Петрарку и Бокаччо – о чем говорить!? То же с искусством, иконописью. Последняя волна эмиграции в Италию византийской элиты в лучшем смысле этого слова – конечно, 1453 год. Так что прежде, чем говорить об «оплодотворении» итальянским искусством Возрождения византийского, не следует ли рассматривать проблему «с точностью до наоборот». И опять же, слишком упрощаем. Возможно и «перекрестное опыление» – Византия породила Ренессанс, ее искусство развивалось параллельно Возрождению и потом попало под его влияние, рождая удивительную смесь, которую можно было наблюдать на многих осколках Византии, попавших под власть латинян – в первую очередь Родоса, Кипра и Крита, но, однако же, там дальнейшее развитие этого вида искусства было насильственно прервано турками (в 1522, 1571 и 1669 гг. соответственно). И только Корфу в этом отношении посчастливилось; недаром еще не раз придется напомнить о том, что, несмотря на подчинение венецианцам, остров так и остался последним бастионом Византии, не поддавшимся турецкому натиску; метафорически можно говорить о Корфу и как об устоявшем «культурном бастионе» Византии.

Итак, теперь, собственно, о византийском музее Корфу. Он располагается в городском храме Богоматери Андивуниотиссы и хранит произведения иконописцев в основном XV–XVII вв., включая работы великого критского иконописца Михаила Дамаскина (1530‐е – ок. 1592 гг.) – например, икону с изображением святых Сергия, Вакха и Юстины, убивающих трехглавого дракона. Дамаскин написал ее в честь победы союзного флота над турками при Лепанто (7 октября 1571 г.), ибо именно на 7 октября старого стиля приходится празднование святых римских воинов Сергия и Вакха (о связи этой битвы с Корфу будет рассказано в следующей главе), а на 2 октября старого стиля – святой Иустины. Много его работ хранится также на Крите, в бывшей католической церкви св. Екатерины, обращенной в музей византийских икон. И если имя Михаила Дамаскина известно не очень широко, то слава его ученика поистине всемирна: это ведь критянин Доменикос Феотокопулос – Эль Греко (1541–1614 гг.).