Остров предательства

– Ох, Элли, – скривил губы Сиф. – Я правда думаю, что твоё воображение занесло тебя невесть куда.

Ярость захлестнула Элли, растекаясь по венам. Он смотрел на неё большими оленьими глазами, продолжая придерживать повисший клок кожи у щеки.

– Финн, – прошептала Элли.

Новые лоскуты кожи отслаивались лентами и опадали на камни мостовой. Измочаленные бинты выпростались из-под них, сочась густой кровью. Сиф отчаянно хватался за скрутки кожи, силясь сгрести их обратно. Элли шагнула к нему.

– ФИНН! – взревела Элли, давая памяти о брате наполнить свои мысли.

Враг зашипел, и последняя кожа слезла с оного, являя забинтованное дитя. Оный корчился в жутком танце, а затем свернулся сам в себя, складываясь и проваливаясь, пока не осталось ничего, кроме звука тяжёлого Эллиного дыхания.

Ей было дурно. Всё это время она думала, что Враг слишком слаб, чтобы причинить ей вред, но оный нашёл иной способ. И она была такой глупой, что допустила это. Элли вытирала слёзы со щёк, но они продолжали течь. Ужасное осознание поднималось изнутри. Она подняла глаза к осыпающимся ярусам Врассыпок и заметила Гнусный дуб.

– Сиф! – закричала она, бросаясь бежать. – Пожалуйста, пусть с тобой будет всё хорошо, пожалуйста, пусть с тобой будет всё хорошо, Сиф.

Башмак её зацепился за расколотый камень в мостовой, она подвернула больную ногу и рухнула на колени, вскрикнув от боли.

– Элли!

Сердце её ёкнуло при виде несущихся к ней по улице Виолы и Молворта. Виола помогла Элли подняться на ноги и подобрала её трость.

– Где Сиф? – воскликнула Элли. – Ты в порядке? – прибавила она, заметив жуткий синяк у Виолы на щеке и дрожащего у неё на плечах Арчибальда.

Губы Виолы побелели.

– Семеро пришли в «Гнусный дуб».

– Что?

– Нет! – закричал Молворт. Он сжимал маленький медальон с изображением Королевы, висевший на цепочке у него на шее; его била дрожь.

– Это были они, Молворт. Ты их видел.

Молворт яростно замотал головой.

– Это были не Семеро, нет, это не могли быть они! Должно быть, это самозванцы. Королева никогда не сделает ничего дурного.

– Не будь дураком, – отрезала Виола. – Королева не такая, как ты думаешь.

– Не сделает, – повторял Молворт, поглаживая медальон. – Не станет.

Элли прижала руку к лицу, лёгкие её качали воздух так быстро, что она не успевала перевести дух.

– Она забрала Сифа. Что я наделала?

– Элли, зачем он ей нужен? – спросила Виола.

Элли чувствовала, как между пальцами струятся слёзы.

– Она знает, что он Вару, – прошептала она. – Она может причинить ему боль. Возможно, даже убить его.

– Она НЕ СТАНЕТ! – закричал Молворт. – Она Королева. Она божество. Она добрая.

– Она просто та девчонка Кейт, – сказала ему Виола. – И она захватила Сифа силой.

– Нет, это не Королева, – произнёс Молворт, прикрывая глаза. – Она не Королева, – прошептал он. – Не моя Королева.

– Она Королева, Молворт, – проговорила Виола, но он просто отвернулся, закрыв глаза и что-то нашёптывая медальону в своей руке.

– Нет. Нет. Моя Королева добрая.

Виола посмотрела на Ковчег.

– Давайте соберём рыбачьи кланы – они не должны были успеть поднять паруса. Мой папа может поднять моряков. Мы можем спасти Сифа.

– Нет… люди пострадают.

– Сиф пострадает, Элли, если мы ничего не сделаем. Давай же, пойдём в доки.

Элли затрясла головой и дотронулась до своей ноги.

– Я вас замедлю. Я пойду во дворец. Я должна попытаться… вразумить Кейт.

– Ладно. Я приведу столько моряков, сколько сумею.

– Не пытайтесь сражаться со Смотрителями или Семью Стражами. Есть секретный проход в Ковчег из заброшенной лавки мясника на улице Леоны. Возьмите с собой Молворта – он знает внутренности дворца как свои пять пальцев. Он одержим им.

Виола оглянулась через плечо туда, где Молворт сидел под стеной и тёр глаза.

– Я поговорю с ним, – пообещала она, а затем крепко обняла Элли. – Будь осторожна, Элли.

– Ты тоже.

Элли захромала по улице, обернувшись, она увидела, как Виола сунула Арчибальда в руки Молворту, а затем села рядом и притянула его к себе. Молворт слабо улыбнулся, почёсывая котёнка за ухом.

Эллин путь обратно во дворец растянулся на целую вечность. На улицах не было ни души, если не считать её саму, нескольких кошек и тут и там встревоженного лица, маячащего вскользь за окном. Газета порхнула по мостовой.

ВРАГ, ЛОРЕН, НА СВОБОДЕ. КОРОЛЕВА ГОВОРИТ: «ПРЯЧЬТЕСЬ ПО ДОМАМ СО СВОИМИ БЛИЗКИМИ».

Холодная тень поглотила её, и Элли подняла глаза на нависающую громаду Ковчега. Она пересекла пустую улицу, прошла мимо лавки, в которой они с Кейт как-то раз слопали свой вес в медовых орехах, а затем, засахаренные по уши, пытались прыгать через скакалочку – в Эллином случае безуспешно.

Элли сглотнула, глубже и глубже загоняя воспоминание, и пошла дальше к дворцовым воротам. Привратники кивнули, пропуская её. Большой атриум был освещён светом нового утра, солнечные лучи пронзали многие сотни окон. В них двигались только сияющие пылинки; не было видно ни души. Ни звука, кроме тяжёлого биения Эллиного сердца.