Остров Робинзонов

Страшные толчки не на шутку встревожили юношу. Он поспешно спустился к утесам, желая убедиться в том, что «Сен-Жак» по-прежнему незыблемо торчит на своем каменном стержне. Эта ночная прогулка при ужасном ветре, несмотря на сопряженные с ней опасности, по крайней мере, успокоила молодого Риво, который убедился своими глазами, что судно сидит крепко, точно пригвожденное к громадной глыбе камня.

Однако из предосторожности он захватил из трюма добавочные кабели, с помощью которых удвоил швартовы, натянутые им раньше.

Несмотря на старания избегать всякого шума, остальные также проснулись, разбуженные скрипом и возней на палубе. Жанна пришла в ужас от ярости бури. Но Ильпа только улыбнулась, желая успокоить молодых людей, и сказала на своем ломаном наречии:

– Это зимний ветер.

Свирепствовавшая непогода нимало не тревожила ее.

Действительно, ветер вскоре как будто ослабел. Но его сменил настоящий тропический ливень с градом величиной в кокосовый орех.

Сила этих ледяных снарядов была такова, что они перерезали много винтов и даже во многих местах вышибли доски пола верхней палубы.

Таким образом, Жан с сестрой и с индейцами были принуждены искать убежища внутри судна и плотно запереться там, чтобы спастись от шквалов, потрясавших корпус парохода.

Это внезапное наступление экваториальной зимы было ужасно. Оно расстроило бедных детей, и они невольно упали духом.

– Если таково начало, – воскликнула Жанна, – то что же будет дальше? Чего нам ожидать, как быть?

Индианка снова успокоила своих юных покровителей.

Она объяснила им, что если не считать дождей, продолжающихся в среднем шесть недель, то зима под экватором не представляет ничего особенно опасного. Самое важное – это предохранить себя от простуды при внезапных понижениях температуры.

Между тем на маленькую колонию надвигалась опасность иного рода, которой индианка не могла предвидеть.

Поутру Жан с сестрой воспользовались тем, что погода несколько переменилась, чтобы выйти из ковчега, как они прозвали свой пароход, и прогуляться в лесу.

Но какое печальное зрелище представилось им тут!

Во-первых, вдоль берега жестокий ветер и потоки дождя обратили лагуны в настоящее озеро. Куда девались кайманы, застигнутые бурей? Это было трудно сказать, так как ни одна зеленоватая голова или хребет не показывались на поверхности красноватой мутной воды.

– Внизу они, на дне! – объяснила Ильпа, наглядно подтверждая жестами свои слова.

Все четверо направились к источнику. Он по-прежнему сочился из скалы, но бассейн в глинистой почве, куда недавно стекала его прозрачная струя, превратился в подобие воронки с клокотавшей в ней жидкой грязью. Отсюда вода низвергалась бешеным каскадом на скалистый берег, чтобы разлиться потоком шириной в два метра по лесистому низменному побережью, изрезанному рытвинами.

По наружной линии на большое расстояние и не меньше километра в глубину лес подвергся жестокому опустошению во время вчерашней бури. Исполинские деревья валялись по земле, придавив целыми сотнями своих более мелких соседей, и с первого взгляда можно было видеть, что вода наподобие настоящего потопа хлынула с северных высот полуострова через чащу девственного леса, снесла все на своем пути, вырвала с корнем лианы, кустарники и произвела здесь радикальную очистку с энергией Геркулеса, очистившего некогда Авгиевы конюшни. Послужит ли это в пользу или во вред? Дети пока не могли решить такого замысловатого вопроса. Тем не менее Жан, в качестве сына врача, выразил на этот счет весьма основательное опасение, которое разделяла и Жанна.

Не следовало ли опасаться, что внезапное наводнение глубоко взрыло верхний слой земли и таким образом дало выход заразительным миазмам из этой девственной почвы? Ведь болотные лихорадки и развиваются именно от такого перемещения почвенных слоев.

Едва вступив в лесную чащу, Жан был вынужден податься назад.

Земля была до того взрыта и разрыхлена, что он завяз по колено в жидкой грязи, как будто развороченной чудовищным плугом урагана. Видя это, Жанна не могла удержаться от жалобного восклицания:

– Ах, наша летняя вилла, наша бедная вилла Мапана!

Действительно, она имела полное право так выразиться.

Когда они подошли к подножию секвойи, у Жанны вырвался крик сожаления, а у ее брата возглас гнева. Их досада была совершенно основательна.

В этом месте буря, очевидно, свирепствовала с особым ожесточением и оставила самые ужасные следы. От трех будочек, выстроенных так искусно, с таким трудолюбием и терпением, остались только сломанные, вырванные доски, печально повисшие на уцелевших кое-где гвоздях. Но большая часть их валялась, разбросанная вокруг дерева. Две или три воткнулись в землю и торчали стоймя, точно шесты, на три четверти увязнув в море ила, наводнившего лес.

– Однако буря, должно быть, разгулялась здесь не на шутку! – сказал Жан. – Вероятно, тут происходило что-нибудь ужасное, вроде катастрофы в Сен-Жерве, унесшей столько жертв.