Остров Робинзонов

– Это не так просто, как вы думаете. Правда, туземцы народ храбрый, но против огнестрельного оружия они не устоят.

– Да разве у вас нет оружия?

– Сколько угодно, но из туземцев только двое-трое умеют с ним обращаться. Если прибавить меня и вас, будет пять. Не знаю, как ваши юноши?

– Я умею стрелять из револьвера! – воскликнул я.

– На близком расстоянии и я не дам промаха, – поддержал Джо.

– Вот видите, уже семь. Туземцы со своими копьями могут также оказать поддержку.

Несмотря на эти заявления, нашему хозяину, видимо, мало улыбалась перспектива сражения, хотя на вид он был не робкого десятка.

– Это очень рискованная игра, – воскликнул он наконец. – В данном случае я прежде всего думаю о своих туземцах. Если не будет сопротивления, Поль не сделает им никакого вреда, но с другой стороны, не можем же мы так, за здорово живешь, отдаться в руки Поля.

– Нет уж, если начинать эту игру, то необходимо победить, иначе исход будет ужасен, – заметил мистер Брэддок.

– Это верно, уж если биться, то биться до конца.

– Ну, молодые люди, – обратился мистер Истман ко мне и к Джо, – я рассчитываю на вас, но помните, за каждую ошибку вы отвечаете головой. Итак, вопрос решен. Немедленно приступим к приготовлениям.

С помощью туземцев работа живо закипела: по направлению к дому агента был вырыт достаточно широкий и глубокий ров, а в нескольких ярдах насажены острые копья.

– Нашим молодцам не миновать этой ловушки! – воскликнул мистер Брэддок. – Вот будет славная потеха для ваших туземцев с пиками!

К концу третьего дня наши приготовления закончились. Туземцы были основательно подучены, сами мы тщательно изучили каждый фут пути, по которому, согласно нашим расчетам, должны были идти разбойники. Было условлено, что до тех пор пока мистер Истман не даст сигнала, не должно раздаться ни одного выстрела. Вокруг будет царить полная тишина.

После лихорадочной работы наступил период ожидания, и, я должен сознаться, он был не из приятных. Свободное время давало нам возможность поразмыслить и ясно отдать себе отчет в развертывающихся событиях. Ни мне, ни кому-либо из нас не хотелось отправляться на тот свет. Храбрился только Джо.

– Ну подожди же, засвидетельствуем мы ему свое почтение.

– Мне кажется, что все это просто смахивает на убийство, – заметил я.

– Ничего подобного, – взъелся на меня Джо. – Имеет же мистер Истман право защищать свое имущество.

В таком бесплодном напряжении прошла целая неделя. Страх понемногу улегся, и жизнь острова стала входить в обычную колею. Даже у Джо опал воинственный пыл. В моей же голове бродили всевозможные сомнения. Один только мистер Брэддок не поддавался общему настроению и настаивал на усилении бдительности ночных сторожевых постов.

– Шквал обычно налетает в тот момент, когда его меньше всего ожидаешь, – говорил он. И был глубоко прав.

Мы с Джо помещались в палатке, прилегающей к дому агента. С момента ожиданий мы спали одетые, с заряженными револьверами, готовые к тревоге. В страхе просыпались мы среди ночи от малейшего шума, вскакивали, осматривались кругом и, только удостоверившись, что все благополучно, вновь засыпали. Но затем, поуспокоившись, мы стали спать таким же крепким сном, как на «Попутчике». И вот в одну из таких наших безмятежных ночей я почувствовал прикосновение, меня кто-то настойчиво будил. С трудом проснувшись, я услыхал торопливый шепот:

– Не шумите, вставайте немедленно и занимайте свой пост. Две шлюпки подошли к берегу. Помните, после первого выстрела жребий брошен – жизнь или смерть. Желаю вам удачи, – проговорил он второпях и скрылся.

Мы вскочили как ошпаренные. Итак, момент наступил – может быть, еще задолго до восхода солнца мы будем лежать мертвыми. Мороз прошел у меня по спине.

– Выпускай свои когти, старина! – вскричал Джо, крепко хватая меня за руку. – На случай попрощаемся. – Я потряс руку Джо, и мы направились к заранее намеченным местам.

Опершись одной рукой на земляной вал, который служил мне защитою, в другой руке я крепко сжимал револьвер. Несмотря на все пережитое, в настоящий момент я был только мальчиком, который с ужасом смотрел в глаза надвигавшейся смерти. Но бежать было некуда, и я с трудом поборол свой страх. Припав к земле и вперив свой взор в темноту, я чутко прислушивался. Ночь была черна и тиха до жути; казалось, что остров вымер. А между тем в этой зловещей тишине жизнь напрягалась конвульсивно.