Остров страха

Сама Наташа испытывала странные чувства. Это место, несомненно, сказочное и волшебное, вызывало у нее и восторг, и жуткий страх, и она не могла разобраться, какое из чувств в итоге одержит победу. Такое возбуждение, очевидно, обуревает всякого, кто приближается к своей цели на расстояние шага… ну, или нескольких шагов. Ты одновременно и страшишься перемен, и жаждешь новых возможностей. Чистая шизофрения.

Впрочем, была проблема посерьезнее. Наташа по-прежнему не знала, перед каким вызовом предстанет в следующие несколько часов. Ради чего она здесь? Как ей сформулировать свои мечты и желания, в какие словеса обернуть элементарное человеческое желание любви? Станет ли слушать Остров ее — заблудшую и банальную? Ведь ничего грандиозного для себя она действительно не попросит, потому что знает, что все грандиозное при должном упорстве она создаст для себя сама.

Перед глазами мелькали разноцветные пыльные камешки, из которых была выложена тропа. От нескончаемой мозаики голова закружилась. Наталья остановилась, закрыла глаза, переждала секунду-две.

Шедший следом Стасик уперся ладонью в ее в спину.

— Рыжик, не стой на путях.

— Ласковый ты…

Привал решили сделать на первой же небольшой пологой площадке. Словно специально для пилигримов, здесь валялось довольно толстое и устойчивое березовое бревно, хотя ни одной березы рядом никто не обнаружил, как ни старался. В центре поросшей травкой поляны черными камнями, как страшный глаз, зиял очаг. Озеро осталось далеко внизу, но вид с этого места открывался потрясающий.

Артур бросил рюкзак под деревом, опустился на землю. Все остальные кое-как расположились вокруг очага. Никита уселся на бревно.

В установившейся тишине ясно почувствовалась нехватка одного члена команды, будто в плотно подогнанных досках забора кто-то пробил брешь.

— Интересно, — произнес Никита, — Константин жив?

Тяжелые взгляды впились в него.

— Птица могла унести любого, — молвил Артур. — Иначе мы бы не пристали к берегу. Странно только, что она выбрала самую недосягаемую цель.

— Возникает еще один интересный вопрос, — поднял руку Стасик. — Кого тогда принесли в жертву те старики, с которыми ты встречался?

— Бережной и Заплишный? — Артур задумчиво почесал нос. — Вопрос хороший, спору нет, но история об этом умалчивает. Я думаю, не зря старики потеряли память, ой не зря.

— А мы? — спросила Кира. — Мы будем что-нибудь помнить?

Теперь встревоженные взгляды взрослых буравили ребенка. Путешественники иногда забывали, что с ними восьмилетняя девчонка, которой полагается корпеть над учебниками, играть с подружками в классики, но никак не преодолевать морские проливы, кишащие чудовищами.

— У нас все будет иначе. — Артур подмигнул ей. — У нас есть ты.

Кира посмотрела на него с недоверием, отвернулась. Она хотела еще что-то спросить, и уже губы ее разомкнулись, но где-то наверху, в конце тропы, раздался ужасающий звук. Кира тут же захлопнула рот и в ужасе уставилась на Артура.

Где-то там зашипела змея. Судя по мощи звука, гигантская змея.

5

Канадская хоккейная тактика отличается от европейской. В Канаде, на наш утонченный европейский взгляд, играют слишком просто и тупо: вброс шайбы по борту в зону соперника, стремительный вход следом всей пятеркой — навалиться толпой, сломить сопротивление, растащить защитников по флангам и после точной передачи одним броском вбить шайбу в ворота, как пулю в «яблочко».

Не всегда красиво, но зато результативно, а в НХЛ гуляют такие деньжищи и пересекаются такие интересы, что результат приобретает едва ли не первостепенное значение.

Впрочем, Даниил Крупатин о нюансах не думает и канадскую тактику ведения игры вспоминает лишь уголком сознания, хотя и воспроизводит ее весьма точно. Он, набычившись, словно Бобби Халл, пробивает на катере первый барьер, пролетает его, скорчившись от нестерпимого визга в ушах и боли в паху, и дальше несется на всех парах, делая непонятные виражи, словно уклоняясь от защитников соперника. Конечно, отчего бы им не нападать, ведь он сейчас с шайбой! Он пролетает среднюю зону, как торпеда, и врывается в зону соперника, не дожидаясь остальных парней. Он вколотит шайбу в ворота самостоятельно, даже если для этого потребуется прикончить вратаря.

Крупатин не замечает, как натужно воет мотор, как захлебывается он на каждом вираже, едва не глохнет, но тащит из последних сил утлое суденышко к цели. Даниил видит лишь цель впереди. Свободная правая рука сжимает рукоятку пистолета Стечкина.